Врач даже не нашла слов, чтобы хоть как-то меня подбодрить. Не было похоже, что и пыталась. Я несколько раз приходила к ней, допытывалась: «А мой сын, когда вырастет, сможет это? Сможет то?» На что врач сказала: «Занимайтесь своими старшими детьми». И я поняла – по большому счету мне предлагают не обращать особого внимания на собственного ребенка. Кормить его, поить, и пусть растет сам по себе, как растение в горшке.
Мне сложно описать чувства, которые я испытывала в тот момент. Это был сильный удар. Ты уже ребенка любишь, а тут на него наговаривают: «Он не будет развиваться, он будет низкого роста, он будет дурашливый».
Помню, мне было очень страшно. Я боялась показать сына мужу. Боялась реакции общества. Я представляла, как люди смотрят на моего сына и начинают выискивать в нем дефекты.
К счастью, муж отреагировал очень спокойно. И когда я уходила в депрессию, начинала плакать, именно он меня и успокаивал. Он говорил: «А что не так? Посмотри на него: руки есть, ноги есть, он видит, слышит, улыбается. Что ты паникуешь? Все хорошо будет». И это меня вытаскивало из депрессии. На какое-то время… Потом раз – и затягивало обратно. И мужу приходилось искать новые слова поддержки.
Потом начала работать над своими мыслями. Я думала: «Многим же родителям Всевышний дал таких детей. Чем я лучше них? Значит, есть в этом какой-то смысл. Все что могу, я для своего ребенка сделаю». На душе стало гораздо спокойнее. Тут и мама подключилась. Решила отвлечь меня от тяжелых мыслей. И знаете, что пошло в ход? Кирпичи (улыбается). А еще песок, раствор и остальные радости и ужасы стройки. Мы переехали в частный дом, нужно было кое-что достраивать. Планировали заняться этим позже, но мама решила: «Нет, надо сейчас, чтобы помочь дочери». И это сработало.
В 2015 я решила завести аккаунт в социальных сетях, я обнаружила, что многие мамы спокойно пишут посты о своих детях с таким же диагнозом, как у Саида. Ничего не скрывают. Делятся опытом с незнакомыми людьми. И я решила, что и мне пора перешагнуть через очередной психологический барьер. Заявить о своем сыне на этой площадке. И люди стали лайкать, писать комментарии, следить за жизнью Саида, интересоваться, как у него дела, чему он еще научился. Я видела, что люди проявляют искренний интерес. Неожиданно для себя я обнаружила: людям, в том числе тем, которые живут в других странах, а то и вовсе на других континентах, отчего-то важно, чтобы Саид продолжал развиваться и радоваться жизни. Это было очень приятное открытие.
Саид научился писать, читать, сам за собой ухаживать. Да, он не очень внятно разговаривает, но и это для него результат. Он самостоятельно ходил на занятия к психологу. Сам добирался до бабушки, которая жила в сорока минутах ходьбы от нашего дома.
«Мама, я сам», – возражал он, когда я говорила, что хочу его проводить. Муж беспокоился сильнее. Даже в детстве, когда Саида нужно было оставлять в реабилитационном центре на целый день, муж, бабушка, дедушка переживали: «А как он там будет?»
Я, как мать, понимала, что ему нужно самостоятельности учиться, находить общий язык с детьми, ведь я не могу его везде опекать. И вот, когда я уже смирилась, что он достиг определенного уровня развития, нас пригласили на новогоднюю встречу, организованную группой «Солнечные дети». Думала, он будет тихо себя вести, как обычно. Смотрю, он с одним мальчиком нашел общий язык. С другим, третьим. Пошел на танцплощадку. Вернулся домой полный впечатлений.
Нас начали приглашать на другие мероприятия. Я увидела, что он в обществе раскрывается, что люди принимают его тепло, что он сам легко находит со всеми общий язык.
У него в «Вотсапе» есть группа, где он общается с такими же детишками, как он. Так Саид там за лидера. Недавно он начал бриться. Заходит в группу, создает видеочат, бреется и говорит: «Смотрите, я – мужик». И остальные участники группы, видя это, говорят: «Мам, я хочу как Саид».
Я захожу в чат, а они на созвоне, вижу – они там все отжимаются одновременно. И я поняла: Саид умеет вдохновлять таких же ребят, как он сам.
Нам рано останавливаться. Саиду есть куда расти. В 18 лет он захотел в колледж. Его двоюродные братья, сверстники, пошли в колледж. И он сказал: «А я почему не иду?» И у меня, как у матери, екнуло в этот момент: ребенок хочет быть как все, но понимаешь, что как у всех у него все равно не получится.
К счастью, я узнала о существовании Центра дистанционного обучения. Спросила, станут ли они заниматься с Саидом. Мне ответили: «Без проблем». Они выдали все необходимое оборудование. Там хорошие педагоги, располагают к себе. И теперь Саид считает, что это его колледж.
Раньше ведь вообще не понимали, что делать с такими детьми. Не было никакой информации. Я развивала Саида как могла. Знала, что помогает массаж, – водила на массаж. Нанимала учителей на дом, но это были преподаватели без специальной подготовки. Не для обучения детишек вроде Саида. Сейчас возможностей гораздо больше, и я хочу наверстать то, что мы упустили в детстве.
Сейчас он регулярно ходит в бассейн. Мы однажды посетили бассейн, я выложила видео в социальные сети, и на его эмоции откликнулся подписчик из Владикавказа. Написал: «Можно, я оплачу абонемент? Хочу подарить ему улыбку».
Еще хотелось бы записать его в спортшколу. Он ведет малоподвижный образ жизни и при этом очень любит мучное. Так что физическая активность ему не помешает.
Волнуюсь, как он будет заниматься со здоровыми. В Махачкале есть специализированные школы, в Кизилюрте – нет. Я пошла в обычную спортшколу, ее заведующий – наш знакомый. Он поговорил с тренером, но тот заниматься с Саидом не хочет. Не рискует брать на себя ответственность – у него много детей в секции, и отдельно приглядывать за Саидом ему действительно будет тяжело. Так что у меня никаких обид, я все прекрасно понимаю. Заведующий пообещал, что сам будет заниматься с Саидом. Если это не сработает, будем искать какой-нибудь другой вариант.
Посмотрим, где он себя еще проявит. Главное – не останавливаться"
*по материалу «Молодежь Дагестана»
), копия (3).png)
