— Почему фильм называется «Съесть слона»?
Трейлер фильма «Съесть слона» (2020)
В момент, когда мы задумали снимать фильм, глядя на занятия с ребятами, представить их на международной сцене казалось нереальным. И у меня возник образ из поговорки: «Даже слона можно съесть по маленьким кусочкам». Я тогда не предполагала, что создание самого фильма — такая же огромная задача. В результате, каждый из нас «съел своего слона».
— Этот фильм — ваше социальное высказывание и способ обратить больше внимания на людей с синдромом Дауна?
— Я не могу сказать, что целью самого фильма было именно социальное высказывание. Хотя он и создавался в рамках нашего социального мультимедийного проекта «ВзаимоДействие».
Как автор и режиссер я не хотела бы транслировать социальное послание в чистом виде. Считаю задачу донести какой-то конкретный вывод для зрителя непродуктивной для себя.
Я всегда думала только о тех эмоциях и чувствах, которые может испытать зритель. Чтобы картина одновременно и растрогала его и примирила с несовершенством нашего мира. А выводы, которые могут возникнуть уже после просмотра — это и будет возможный социальный эффект. Но сами эмоции должны быть чисты от пропаганды чего-либо.
Кадр из фильма «Съесть слона» (2020) / Фото: предоставлено Юлией Сапоновой
Это мое мнение как художника. И я вижу, что это оправдывает себя. Мы получаем невероятные отзывы зрителей, что фильм поменял в первую очередь их отношение к людям с синдромом Дауна. А для многих он поменял и их мировоззрение, отношение к собственной жизни.
— Проект «ВзаимоДействие», о котором идет речь, на что он направлен?
— На создание профессионального арт-контента с людьми с синдромом Дауна и построение контакта этих людей с обществом. Когда мы с Олесей Овчинниковой, продюсером фильма, сняли первый ролик для Риты Ребецкой и ее зарождающегося проекта, стало понятно, что мы должны продолжить как команда. Олеся стала продюсером проекта, я — режиссером видео и фото контента, а Рита — режиссером театра и художественным руководителем проекта.
.jpg "11(51).jpg")
Олеся Овчинникова, Юлия Сапонова и Маргарита Ребецкая / Фото: предоставлено Юлией Сапоновой
Для меня «ВзаимоДействие» стало той нишей моей жизни, где я могу менять мир к лучшему, используя свои профессиональные навыки. Конечно, параллельно я работаю как коммерческий режиссер: снимаю фильмы и рекламные ролики.
— Легко ли было найти поддержку для этой картины?
— На грани нереальности. Когда ты пытаешься продать то, чего раньше не было, сложно на пальцах объяснить как это будет. Наш замысел был настолько уникальный, что его сложно было объяснить словами. Мы с Олесей Овчинниковой выступали на питчингах, в том числе международных. И как только заходила речь про людей с синдромом Дауна и инклюзивный театр, у всех возникали ассоциации только с тем, что они видели ранее по этой теме. Мы никак не могли донести наш новаторский подход к теме и необычный (для такого контента) жанр. В результате весь продакшн мы взяли исключительно на себя.
Когда мы уже находились в процессе монтажа, Олеся выступила на питчинге Высшей школы кино «Арка» — «Батл киношкол». Выступление длилось три минуты, из которых две занял показ трейлера и за одну минуту Олеся успела рассказать в чем уникальность проекта.
Кадр из фильма «Съесть слона» (2020) / Фото: предоставлено Юлией Сапоновой
Нам повезло, что на питчинге присутствовал Игорь Мишин, чуткий на нестандартные проекты продюсер. Он стал нашим основным партнером и привлек главу попечительского совета фонда «Синдром любви» Дмитрия Сергеева. С ними мы уже общались на этапе завершения монтажа, обсуждали версии, советовались с экспертами. Как только была получена и утверждена финальная версия монтажа, мы стали официальными партнерами. Это сотрудничество дало нам уникальные возможности сделать качественный постпродакшн.
К нам подключились композитор Илья Трусковский и маркетинг-стратег Наталья Злотникова, она помогала нам с позиционированием фильма. Проект как бы сам начал притягивать к себе увлеченных профессионалов.
Кадр из фильма «Съесть слона» (2020) / Фото: предоставлено Юлией Сапоновой
И самое главное, благодаря Игорю Мишину, фильм был представлен для эфира на первом канале. Руководство канала очень высоко его оценило и включило в программу, хоть и поздно вечером, но в пятницу, сразу после «Вечернего Урганта». Да и сам Иван в своей программе очень тепло отозвался о фильме. В результате, охват аудитории только в прямом эфире и на сайте канала был около 4 миллионов зрителей. Это очень большие цифры для документального фильма, да еще и с социальным уклоном.
— Как проходили съемки?
— Мы вели их методом наблюдения. В основном, во время занятий. Снимали в две камеры: на одной работал профессиональный оператор, а вторая была у меня в руках, так как часто приходилось быть в кругу общающихся ребят — они ко мне привыкли и не замечали. Первые недели мы снимали с оператором Димой Шебуниным, который даже успевал загрипповать дополнительный свет перед занятиями. Когда у Димы начались другие проекты, мы стали работать с Алексеем Петрушкевичем, который шел с нами до победного конца и стал колористом фильма.
Кадр из фильма «Съесть слона» (2020) / Фото: предоставлено Юлией Сапоновой
В Женеве мы уже снимали все вместе в три камеры. Этот подход позволил нам решить две задачи: возможность съемки интимных разговоров и добиться высокой степени художественности изображения.
— Как долго вы работали над фильмом?
— Если рассматривать весь период, то получается три года. Сама съемка заняла чуть более года. Это был период от начала репетиций спектакля до возвращения ребят из Женевы. После этого несколько месяцев ушло на отсмотр и структурирование материала, досъемы интервью с ребятами. Потом еще был целый год монтажа, с постоянными доработками сценария и поиском стиля повествования. Нам было важно, чтобы каждая сцена, каждый кадр и каждая склейка работала на историю и на эмоции зрителя.
— Как много отснятого материала не вошло в картину?
— Когда мы закончили съемки, на руках у нас оказалось 360 часов сырого материала. Простой подсчет показывает, что если смотреть 4 часа в день, на все потребуется 90 дней.
Вера Михальченко, наша режиссер монтажа, создала таблицу по каждому дню, герою и его взаимоотношениям. Мы заполнили ее полностью по всему материалу. Было столько милых и интересных фрагментов, что порой каждый из нас горевал, когда приходилось жертвовать той или иной сценой.
Кадр из фильма «Съесть слона» (2020) / Фото: предоставлено Юлией Сапоновой
Но мы должны были следовать сценарию, который вместе со сценаристом Лерой Задереевой переписывали и уплотняли, с учетом отобранных сцен. Это как высечение тончайшей скульптуры из гигантской скалы. Очень трудоемкий и скрупулезный творческий процесс.
— Не могу вспомнить фильмов, где люди с синдромом Дауна раскрывались также ярко. Наверное потому, что в вашем фильме главное — их характеры, эмоции, чувства, а не диагноз. Как вы пришли к тому, что нужно сделать такую картину?
— У меня и у каждого из нашей команды были стереотипы относительно людей с синдромом Дауна. Когда я снимала первый ролик для «ВзаимоДействия», честно говоря, волновалась. Переживала, что не смогу совладать с чувством жалости, не сумею грамотно общаться с особенными людьми и сделаю что-то не так.
Но каково же было мое изумление, когда после 10 минут общения, я увидела, что ребята не вызывают подобных чувств, а совсем наоборот, рядом с ними испытываешь чувство радости, принятия и любви. Именно этим внутренним переворотом я и решила поделиться со зрителем. Захотелось сделать это через легкую и понятную каждому историю, чтобы фильм достучался до сердца самых неискушенных зрителей, а не только фестивальной публики или любителей документального кино.
Кадр из фильма «Съесть слона» (2020) / Фото: предоставлено Юлией Сапоновой
И то же самое испытала и Олеся Овчинникова, которая, как продюсер, не только занималась производством, но и постоянно думала, как найти партнеров, чтобы максимальное число зрителей увидело наш фильм. Можно сказать, что мы хотели сделать «попсовый» фильм на этом сложном материале. И у нас получилось!
— Как вы думаете, фильм может помочь людям, у которых есть негативные стереотипы касательно людей с синдромом Дауна, посмотреть на них иначе?
— По моим наблюдениям, все, кто имел негативные стереотипы, после просмотра фильма расстаются с ними. Люди, которые могли назвать этих ребят «даунами» и использовать это слово в негативном ключе, после фильма называют их «лапочками», «ребятами», «молодежью». А ведь одна из целей всего нашего проекта, чтобы слово «даун» исчезло из нашего лексикона как синоним чего-то ущербного.
— Как вы думаете, в нашей стране у такого театра как «ВзаимоДействие» есть будущее?
— Да, конечно. Уже сейчас наши спектакли идут с аншлагом. Уверены, что театр будет успешным и ребята будут в нем трудоустроены как профессиональные актеры. Примеры таких успешных проектов есть и у нас, и за рубежом.
Кадр из фильма «Съесть слона» (2020) / Фото: предоставлено Юлией Сапоновой
— Планируете ли вы еще проекты подобного рода?
— За последние годы, кроме созданного с проектом «ВзаимоДействие», было снято два ролика и документальный фильм совместно с Благотворительным фондом Ксении Алферовой и Егора Бероевa «Я есть». Они рассказывают не только о людях с синдромом Дауна, но и о людях с расстройством аутического спектра, которых мы ошибочно называем «аутисты».
Кадр из фильма «Съесть слона» (2020) / Фото: предоставлено Юлией Сапоновой
Я получила огромное удовольствие от общения со всеми героями. И, скорее всего, продолжу снимать с ними разные истории, но уже не столь масштабные.
Сейчас мы со сценаристом Даной Жане работаем над сценарием художественного фильма. Я соскучилась по игровому кино, по работе с актерами и очень надеюсь, что мы сможем реализовать нашу историю в ближайшем будущем.
Фильм «Съесть слона» можно посмотреть в открытом доступе на платформе МТС ТВ!