Когда родившийся ребенок оказывается не таким, как все, перед его родителями встает выбор - отказаться от него или принять. Что влияет на окончательное решение родителей? С какими проблемами сталкивается семья, воспитывающая особого ребенка? Чем дети с 47-й хромосомой отличаются от сверстников? В поисках ответа на эти вопросы наш корреспондент побывал в двух московских семьях, где воспитываются дети с синдромом Дауна.
Никите Паничеву 20 лет. Впервые я увидела Никиту на празднике, посвященном 10-летию ЦЛП, он участвовал в концертной программе, держался уверенно и с достоинством, а играл на рояле очень хорошо. Никита любит музыку Чайковского, Бетховена, Баха, что, впрочем, не мешает ему слушать также Диму Билана и группу «Ума Турман».
Внешние признаки синдрома Дауна у Никиты выражены слабо, поначалу никто и не догадывался, что мальчик не такой, как все. В поликлинике ничего не говорили. В два года Никита сильно заболел, пришлось вызвать «скорую», и врач мимоходом сказал: «А вы в курсе, что у вашего ребенка ?» «Для нас это был удар ниже пояса», - вспоминает мама Никиты, Ирина. Мечты о блестящем будущем первенца рассыпались. Родителям было непросто с этим смириться. Девяностые годы были для них тяжелым временем, Ирине пришлось сменить специальность. Но семья не распалась. Родители Никиты до сих пор вместе. А три года назад в семье появился еще один ребенок, усыновили осиротевшего племянника Ирины. Сейчас младшему 4 года, и, по словам родителей, лучшей няньки, чем Никита, для малыша и представить нельзя.
А что касается самого Никиты, можно сказать, что с диагнозом проблем было больше, чем с самим мальчиком. Из-за диагноза его отказались брать в детский сад, ссылаясь на отсутствие опыта общения с такими детьми. Коррекционный садик в те времена в Москве был один, был он далеко, и Никиту пришлось отдать на «пятидневку». Никита окончил 9 классов коррекционной школы, потом - строительный колледж, по специальности «столяр». Но окончание колледжа пришлось на кризис, и работы никто не предложил. Сейчас Никита учится в педагогическом колледже, по специальности «ткач». В трудоустройство сына после окончания колледжа Ирина не особо верит, но, пока Никита учится, все хорошо: «Может быть, для таких людей, как Никита, идеально все время чему-то учиться. Это его очень мобилизует».
С 14 лет родители стали потихоньку отпускать сына в магазин за хлебом, а сейчас он по всем своим делам ездит один. Правда, в магазин ему приходится брать с собой калькулятор, математика - его слабое место. На вопрос, какие особенности есть у сына, Ирина отвечает: «Доброта. Как раньше говорили -лопух. Он не видит, когда его обманывают, когда с ним неискренне общаются. Остается таким же открытым, добрым. Зла не помнит». Глядя на Никиту, не скажешь, что он в чем-то особенный. Обычный 20 летний парень, застенчивый, чуть медлительный, понятливый, чем-то похож на иностранца. Никита любит компьютеры, кино, ходит на концерты, «зависает» в интернете - сидит в социальных сетях или скачивает фильмы. Музыкой занимается с 7 лет и по сей день. Начал не по какой-то особой склонности, а потому, что это было единственное, что предложили. Ольга Владимировна Прохорова, дефектолог по образованию, учит особых детей музыке индивидуально, по авторской методике. И конечно, родители Никиты сразу ухватились за это единственное предложение. Ирина вспоминает, что, когда она начала водить сына на занятия, родители подросших детей с синдромом Дауна говорили: «Вы не представляете, как вам повезло. Вот мы были никому не нужны». Сейчас музыка - не единственное, что предлагают в Москве для развития особых детей. Правда, стоит чуть отъехать от столицы, и ситуация все та же, что и 20 лет назад. Но все-таки что-то меняется. И следующее поколение родителей особых детей имеет уже больше возможностей.
