Как в Омске работает театр, в котором играют дети и взрослые с синдромом Дауна
Фото из личного архива семьи Чичко
— Наши дети не столько особенные, сколько не скучные, — говорит Лариса Чичко, руководитель театра «Параллельный мир». — Потрясают мудрыми мыслями и энциклопедическими знаниями. Саша знает все столицы мира и марки машин. Женя любит Шекспира и мечтает о семье. Однажды признался, что ему снится собственный дом, ребятишки вокруг стола…
Саше — 26 лет, Жене — 30. Они актеры с синдромом Дауна театра «Параллельный мир» в Омске. Труппа состоит из 14 человек — от семи и старше. Ее создали Лариса и Олег Чичко — артисты Омского театра юного зрителя с 25-летним стажем работы.
Много любви
— Они дети независимо от возраста — по своей открытости, наивности, восприятию мира, — объясняет Олег Чичко, режиссер «Параллельного мира». — У них так же, как у малышей, быстро меняется настроение. Удивительным образом чувствуют друг друга. Если у одного понурый вид, через несколько минут все по очереди потухают. Как в садике: один заплакал, остальные — следом. Надо чутко следить за эмоциями, чтобы вовремя сделать перерыв, переключить внимание. Не дай бог оттолкнуть словом, жестом.
— Каждая репетиция начинается с объятий, — подхватывает Лариса, художественный руководитель театра. — И никого нельзя обойти вниманием — обидится ребенок, замкнется… Каждого нужно похвалить, утешить, если нужно. Женя сам всегда спрашивает: «Я молодец?» А если мягко объясняю, что тут надо иначе сыграть, у него паника начинается: «Ой, все пропало!» Им надо непременно чувствовать, что их любят, иначе вообще ничего не получится.
Искусственное дыхание для клоуна
Три года назад семья Чичко и не знала, как подступиться к задаче — создать театр для солнечных детей и показать первый спектакль с их участием уже через два месяца.
— Даже информации о синдроме Дауна было в 2012 году немного, хотя мы перелопатили весь интернет, — говорит Лариса. — О подобных театрах — и того меньше. А мы ведь актеры, а не педагоги или воспитатели! Но я подумала о родителях этих ребятишек. Наш сын тоже долго был на инвалидности, хотя с другим заболеванием, но я понимала, как тяжело мамам — они посвящают себя ребенку, оставляют работу, а ведь идти-то им некуда, их мир ограничен домом и больницей. Синдром Дауна не болезнь, а генетическое отклонение, но обычно у детей с синдромом множество сопутствующих недугов: проблемы с сердцем, аутизм. У нас как-то по старинке принято считать, что солнечные дети недоразвиты. Они просто видят мир по-другому!
Олег и Лариса не захотели останавливаться на спектаклях пластических, бессловесных. Вдохновил их московский «Театр простодушных» Игоря Неупокоева.
— Но у него актеры только старше 14 лет, — объясняет Лариса. — И он сам находится с ними на площадке. А наши дети работают без дирижера: я подсказываю из-за кулис, Олег сидит за звуковым пультом. Когда актеры знают, что делать, мы им уже не нужны.
Чичко занимаются с ребятами два раза в неделю по три часа: занятия по пластике, технике речи.
— Очень угнетало поначалу, что они делали все, как нужно, — говорит Олег. — Старательно, четко, но без искры, без импровизации. Когда случился перелом, наши мальчики и девочки поняли правила игры и начали по-хорошему хулиганить на сцене. Теперь мы говорим на одном языке. Объясняю, например, как надо сделать клоуну искусственное дыхание, и 12-летний Женька тут же хлопает в ладоши: «О, классно, а давайте я ботинок в руки возьму?»
И Саша впервые заговорил
14-летний Коля, на котором теперь держится половина репертуара, первые полгода во время репетиций сидел под столом. Олег и Лариса не пытались втянуть его в игру. У них — другой метод: они ждут.
— Коля, как выяснилось, здорово умеет крутиться на диске здоровья, не теряя равновесия. Мы сделали такой номер: он три минуты вращается под музыку, импровизируя — замедляясь, ускоряясь, делая движения руками. Пошло на ура! Женька стал выполнять трюк, подсмотренный в Цирке дю Солей: обнаружив, что у воображаемой теннисной ракетки нет сетки, надевает ее на голову, потом протискивает туда голову, руки, и, в конце концов, проходит в нее весь. Но не понимал номер, пока мама с папой не попробовали его выполнить. Выяснилось, что у папы не входят в настоящую ракетку плечи, у мамы — бедра. А Женька увидел, что может лучше! И пошло. Ребенку нужно понять, что происходит, поверить, что на сцене — добрый мир. Никита, например, позанимался речью, а репетицию просто просмотрел. Зато пришел на следующее же занятие, и выяснилось, что выучил уже все реплики: и свои, и других!
Иногда на сцену вместо сына или дочери для начала выходит мама. Она сыграла, и ребенок, наблюдая за ней, повторяет ее путь. Олег и Лариса часто просят близких наблюдать за детьми, чтобы помочь им открыться.
Руководители театра занимаются с ребятами два раза в неделю по три часа: занятия по пластике, технике речи. Фото из личного архива семьи Чичко
— Удивительно, как ребята делают номера на память физических действий, — восхищается Лариса. — Упражнения эти в театральном училище всегда самые сложные, требуют больше всего времени на отработку. Люди годами учатся поднимать и опускать несуществующую кружку, например: надо помнить объем, вес предмета. А у Женьки, например, все четко — размер «ракетки» не уменьшается, не увеличивается. Абсолютная достоверность!
Руководители театра занимаются с ребятами два раза в неделю по три часа: занятия по пластике, технике речи. Фото из личного архива семьи Чичко
Сыграть всех персонажей сразу
Олег придумывает сценарии для новых постановок. Лариса занимается с ребятами постановкой речи. Берет в руки свистульку — крокодильчика с пенопластовыми глазами:
— Вдыхаем носом, выдыхаем ртом. Видите, если сильно дунуть, глазки улетят. Смысл в том, чтобы выдыхать медленно, плавно, — начав занятие, она поясняет мне. — Внимание переключается на игрушку, и зажатость снимается. Этого крокодильчика я в магазине увидела, и в голове щелкнуло. Есть еще в арсенале мячики, мыльные пузыри. Ребята уже научились управлять голосом: если выступаем в детском саду, говорят тише, чтобы не напугать малышей, а на фестивале в Бресте, в зале на 1200 человек, каждого было слышного без микрофонов. Нам зрители потом говорили: мы не заметили, что дети особенные, просто смотрели спектакль.
На прошлую репетицию бабушка 8-летнего Андрюшки ворвалась с криком: «Заговорил!» Как выяснилось, мальчик сказал целую фразу из будущей премьеры: «Учите китайский!» Причем не из своей роли — как заметили руководители театра, когда детям нравится действо, они играют дома за всех героев.
Олег и Лариса, поставив несколько небольших спектаклей, решили замахнуться на серьезную драматургию — ставят пьесу Георгия Селегея и Максима Туханина, новосибирских авторов, создавших «Мастерскую глупостей».
— Я ребятам объяснил: здесь нет положительных героев, все дураки! — шутит Олег. — Они так удивились. В пьесе все клоуны, а это здорово. Человек прячется за маской, а потому может делать все, что угодно: это не он хулиганит, а она! И наши ребята расцветают! Мы первый «разговорный» спектакль готовили почти год, а тут, как по маслу: два месяца прошло, осталось только полторы сцены сделать.
Чтобы подогнать пьесу под «Параллельный мир», Олег и Лариса сильно сократили текст, спросив разрешения у авторов. Постановку урезали до 40 минут — пока больше дети играть не могут, устают. Лариса и Олег считают, что со временем получатся и более длинные спектакли — нужна тренировка.
Сокращения было мало, пришлось адаптировать реплики для каждого исполнителя в отдельности — не все пока способны произносить нужные звуки. Эскизы костюмов нарисовали сами ребята, шить наряды и делать декорации будут родители.
«Мы не вернем детей в изоляцию»
— Бывает, что мамы и папы приводят ребенка: занимайтесь, вы обязаны! — качает головой Олег. — А потом потихоньку втягиваются, понимают, что сделать что-то можно только вместе. У родителей, конечно, большая нагрузка. Репетировать дома нужно обязательно, мы просто не можем отработать каждый жест. Но и это воспитывает — нельзя не заниматься ребенком! К сожалению, мы видим, как меняются и те ребята, которые остались за пределами «Параллельного мира». Все наработанное теряется.
Олег и Лариса не смогли выдавать продукт четко по графику, как требовалось для отчета, и уже через год ушли из фонда «Добрый мир», при котором был основан театр. В никуда. Из ТЮЗа, где репетировали прежде, после смены руководства студию тоже попросили, хотя коллеги-актеры помогают и сейчас — также бесплатно, как работают Чичко. Некоторое время занимались в Доме культуры «Железнодорожник», где их приняли хорошо. Но не все актеры смогли ездить на окраину города.
— Хотя и платили нам зарплату, но не совпали наши идеи с желаниями руководителя фонда, — будто извиняются Чичко. — Но и бросить нельзя — ждут ведь и дети, и родители. Они уже знают, что такое изоляция, одиночество, мы не можем снова отправить их туда. Танечка Пригон в Бресте получила Гран-при фестиваля — читала «Молитву» Экзюпери. А ведь до этого 10 лет после школы дома сидела, вышивала! Недавно нас взял к себе театр кукол «Арлекин», уже несколько репетиций провели. Это совсем другое дело — запах кулис, грима, атмосфера театра. И наши дети это почувствовали, сказали: «Мы — настоящие артисты!»
