Цирк без границ

В 2018 году лауреатом Российской национальной театральной премии «Золотая Маска» в номинации «Эксперимент» стал спектакль Упсала-Цирка «Я — Басё» в постановке Яны Туминой и Александра Балсанова (Санкт-Петербург). Помимо профессиональных театральных артистов из драматического театра, физического театра, цирка, в этом спектакле участвуют воспитанники цирковой студии, в числе которых — подросток с аутизмом и шестеро ребят с синдромом Дауна. «Прекрасная и необычная» — так в двух словах можно сказать об этой постановке. Впрочем, еще более необычен творческий коллектив, представивший ее на суд жюри «Золотой маски» и зрителей. Он был создан 18 лет назад для социальной адаптации беспризорных детей и подростков методом цирковой педагогики.

Необычная творческая площадка

История Упсала-Цирка началась в марте 2000 года, когда в Санкт-Петербург на практику по социальной педагогике приехала немецкая студентка Астрид Шорн. Она решила заниматься с уличными детьми цирковым искусством, чтобы адаптировать их к жизни в обществе, и организовала уникальный проект прямо на улицах города. Вместе с Ларисой Афанасьевой, которая работает в цирке с первых дней, они сами искали детей: приходили к станциям метро, в подростковые тусовки, где жонглировали, показывали фокусы и катались на моноциклах – так они смогли привлечь в цирк своих первых артистов. Прямо на улицах они пытались делать свои первые цирковые трюки и каждый день собирались, чтобы тренироваться где придется – на площадях, в парках и даже в бесплатных столовых. Долгие годы Упсала-Цирк был по-настоящему бродячим, но в 2012 году у него появился постоянный цирковой шатер на территории бизнес-парка «Полюстрово» — уникальное пространство, попадая в которое дети становятся творцами и его полноправными хозяевами. В шатре каждую неделю проходят спектакли, встречи, фестивальные события. Здесь для юных артистов все по-настоящему — настоящая арена, уютный зал и настоящие аплодисменты зрителей.

Как, наверное, уже поняли наши читатели, творческий коллектив, о котором идет речь, не укладывается в представление о классическом цирке с клоунами, акробатами, жонглерами и программой, составленной из не связанных друг с другом номеров. Это современный цирк, соединяющий в себе элементы различных искусств – от танца и музыки до мультипликации.

Дети с особенностями развития впервые были приняты в коллектив Упсала-цирка в то время, когда тренировки для его воспитанников проводились в 25-й коррекционной школе Санкт-Петербурга. Некоторые ученики школы с таким интересом наблюдали за цирковыми занятиями, что им тоже дали возможность попробовать свои силы. Оказалось, что благодаря этому дети с аутизмом, синдромом Дауна и другими особенностями приобрели увлечение, во многом изменившее всю их жизнь.

Автор фотографий - Вера Писаренко и Оксана Соколова

С 2010 года занятия с особыми детьми стали вести две выпускницы Упсала-Цирка — Наташа Кашина и Катя Скворцова, ставшие студентками педагогического университета. А два года назад в Упсала-Цирке открылся «Пакитан» — творческий центр для детей с особенностями развития и без них.

Своим названием центр обязан одному из особых артистов — Антону Селиванову. По словам руководителя «Пакитана» Александрины Ионовой, в один прекрасный день в Упсала-Цирк пришел Антон — ни на кого не похожий, особенный мальчик в розовых очках. Именно он стал главным героем спектакля «Племянник». Самым любимым занятием Антона было репетировать. Он репетировал всегда — когда один бродил по хореографическому классу, во время тренировок, даже когда оставался дома. Каждую сцену из спектакля он повторял раз за разом, причем по ролям.

Больше всего Антону нравилась роль Капитана — очень уж он хотел стать таким же большим и сильным. Только слово «капитан» он выговаривал по-своему – «пакитан». Вот так появилось это слово — и сразу зажило собственной жизнью. Сначала проникло в документальный фильм Аси Копичниковой «Я – Пакитан». А потом удивительным образом превратилось в имя для центра. Теперь даже и представить сложно, что можно было назвать его по-другому.

А Антон, уже подросток, продолжает заниматься в цирке, репетировать, играть в спектаклях. Вместе с большой командой он приезжал в Москву со спектаклем «Я — Басё». Благодаря любимому делу он приобрел столько полезных навыков и сделал такой огромный шаг вперед в своем развитии, что это невозможно было предположить и в самых смелых мечтах. Он играет главную роль в одном из спектаклей, побывал на гастролях в разных городах России и за рубежом.

«У ребят с синдромом Дауна есть свой творческий потенциал и потребность выразить его, — подчеркивает Александрина Ионова. — В наших силах дать им возможность сделать это, помочь тому, чтобы их услышали. В России так принято: все, что связано с инвалидностью и ментальными особенностями, воспринимается как объект для жалости. Однако это может быть вовсе не грустная, а вполне оптимистичная и просто красивая история. Мы раскрываем внутреннюю красоту, которая есть в каждом человеке.

Сейчас из тех особых ребят, которые начинали заниматься с нами шесть лет назад, у нас осталось шестеро. Они составляют нашу старшую группу и уже многое умеют: участвуют в спектаклях, самостоятельно, без родителей, ездят на гастроли. Но кроме них у нас есть еще другие группы. Когда у Упсала-Цирка появился свой шатер, мы дали объявление о наборе детей с особенностями развития, и так получилось, что родители привели к нам ребят с синдромом Дауна. Так полтора года назад были набраны две группы, которые мы называем средними, потому что потом появилась еще и младшая. Мы решили: чем раньше познакомить ребят с цирковым искусством, тем больше они будут его любить. И начали заниматься с дошкольниками от трех до шести лет. Занятия с ними сейчас происходят в формате “дети плюс родители” и представляют собой некий экспериментальный микс из цирка, “мягкой” школы, игры, и всё это — с использованием циркового реквизита и под хорошую музыку. Участвуют 11 семей. Причем направлены занятия не только на развитие детей, но и на поддержку родителей: мы приглашаем для них интересных людей, которые имеют опыт работы с особыми ребятами, устраиваем встречи для вдохновения и для поиска ответов на актуальные вопросы».

Слушая рассказ Александрины о проекте «Пакитан», невозможно не удивиться: как организаторы и тренеры решились на такое, как не испугались огромного объема работы, возможных рисков и неопределенных перспектив? «Когда ребята пришли к нам, мы увидели, как им нравится заниматься, и рискнули, – говорит моя собеседница. – Потому что все, кто работает в Упсала-Цирке, влюблены в свое дело. Я бы даже сказала так: мы играем в цирк и делаем это серьезно. Мы считаем, что творчество – основа всего. Оно помогает человеку самовыражаться, дает ему возможность рассказывать другим о себе. И неважно, будет этот рассказ выражен словами или как-то иначе».

Автор фотографий - Вера Писаренко и Оксана Соколова

Актеры без актерства

Спектакль Упсала-Цирка, завоевавший одну из самых престижных отечественных премий в области театрального искусства, — реальное подтверждение того, что творчество и вправду универсальное средство самовыражения, которое способно сотворить настоящие чудеса и со зрителями, и с актерами, вне зависимости от того, есть у них особенности или нет. Постановка представляет собой лирические зарисовки на основе стихотворений-хокку японского поэта XVII века Мацуо Басё. Герой истории путешествует, любуется цветущими деревьями и снежным покровом, спит под звездным небом. Каждая сценка — словно камерный этюд, мелодия с вариациями. На протяжении действия меняются образы актеров и значения предметов: веера превращаются в крылья бабочек, акробатические шесты — в бамбук, дождевые струи или хоботки комаров, будоражащих сон странствующего поэта.

Режиссер-постановщик спектакля Яна Тумина – не только актриса, режиссер, педагог, но еще и мама мальчика с синдромом Дауна. Она рассказывает: «У нас с мужем – актером Александром Балсановым — четверо детей, и у третьего ребенка – восьмилетнего Семена – синдром Дауна. Благодаря Семену я заинтересовалась тем, что делает Упсала-Цирк, стала общаться с его организаторами, и мы давно подумывали над тем, чтобы сделать совместный театральный проект».

Много лет Яна работала в Русском инженерном театре «АХЕ», создатели которого поначалу позиционировали себя даже не как театр, а просто как группу независимых художников. Этот театральный, несмотря на внетеатральное происхождение, проект действительно имеет больше общего с изобразительным искусством, чем с литературой, драматургией, театром. Тем не менее визуальные и пространственные эксперименты, игра со звуком, светом и словом приближают «ахейцев» именно к театру.

«В истории театра, начинавшейся с художественной инсталляции, присутствовали живопись и пантомима, сложносочиненные игры с пространством и словом, — поясняет Яна. — К своей работе мы привлекали самых разных людей: других художников, танцоров, режиссеров, сценаристов. Этот опыт позволил мне понять, что театр – это территория для встреч, а еще инструмент, но не в хирургическом значении, а в том смысле, что это проводник, помогающий в поиске способов отражения себя в этом мире. А значит, он открыт для очень многих людей. Поэтому стереотип, согласно которому театр принадлежит только профессиональным актерам, режиссерам, театральным художникам, сделался для меня очень спорным, и это заставило искать свой экспериментальный язык – расширенный, допускающий многие отступления от традиций».

Спектакль «Я — Басё» в Упсала-Цирке стал для Туминой первым опытом работы с особыми детьми, но, по ее словам, входить в него было достаточно легко, хотя и страшновато.

Автор фотографий - Данила Хусаинов

«Мне все время казалось, что знаний, навыков взаимодействия с особыми людьми у меня недостаточно, – говорит моя собеседница. — Однако сразу было понятно, что для этой работы подойдет уже используемый мною метод простых действий, когда мы не нагружаем человека никакими специальными актерскими задачами, а просто придумываем ему такие роли, такое существование на сцене, благодаря которым он мог бы ничего не играть, но при этом творчески раскрываться. Попадая в ситуацию, когда на сцене не надо играть, а надо просто выполнять очень конкретные действия (у которых, например, может быть поэтический контекст), человек преображается, происходят настоящие чудеса. В данном случае нивелируются особенности, обусловленные диагнозом, и ты видишь перед собой просто человека, который, может быть, немножко по-другому двигается, немножко иначе смотрит.

Возможно, я и не пошла бы с методом простых действий в театр, а вот в цирк – пошла. Потому что цирк – это такое место, где действия – определяющая составляющая. В нем существует система очень конкретных задач. Актер выходит на сцену, чтобы выполнить ту или иную задачу, совершить какой-то трюк и благодаря этому реализовать свой природный артистизм. Поэтому цирк оказался для меня близок по сути».

Когда Яна Тумина начинала работать с коллективом Упсала-Цирка над своей постановкой, для юных артистов театральные проекты не были новинкой. Она рассказывает: «Дети были очень хорошо творчески дисциплинированы, насколько это возможно соответственно их возрасту и задачам, потому что в Упсала-Цирке с ними не просто занимались, а уже поставили к этому времени два спектакля: “Племянник” и “Бонифаций”. Оказалось, что мой метод работы не просто здорово совместим с этими детьми, а абсолютно совпадает с ними. Я еще раз убедилась в том, что уже поняла на примере своего сына: нужно видеть творческую предрасположенность особого ребенка и идти за ней. Впрочем, это даже не специфика творческого развития особых детей, она не менее важна и в целом в педагогике».

— Яна, можете ли вы поделиться своими наблюдениями за тем, как в процессе творческого развития дети меняются, как участие в театральной постановке влияет на их ощущение себя в этом мире?

— Безусловно, это развивает, помогает социализироваться, и порой чудеса совершаются прямо на наших глазах. Я не люблю слово «арт-терапия» и считаю, что чем я не занималась, так это терапией. Однако как мама особого ребенка я замечаю изменения, происходящие с детьми благодаря соприкосновению с искусством. Конечно, они накапливаются медленно, по крупицам, но мы бережно собираем все вдохновляющие истории. Например, в спектакле «Я — Басё» есть сцена, в которой дети должны пройти через бамбуковый лес. Она возникла на основе одного из тренингов, которые проводятся в Упсала-Цирке для особых детей.  И вот я заметила: в тот момент, когда ребята с синдромом Дауна пробираются через бамбуковые стебли так, чтобы ни один из них не задеть, им волей-неволей приходится собираться, преодолевать свою мышечную расслабленность, и их природный мышечный гипотонус на время становится почти незаметен. Есть у нас одиннадцатилетний мальчик, Максим. Он из тех ребят, которым было очень сложно проходить через этот бамбуковый лес. Когда стебли падали, он очень боялся: вздрагивал, зажимал уши, отстранялся. Но при этом на занятиях все равно вставал в очередь, чтобы еще раз попробовать сделать это упражнение. Мы, взрослые, совещались: как быть? Ведь одно дело репетиции, а другое – выступление на сцене, нацеленное на определенный результат. Задействовать ли Макса в спектакле? Решили, что он будет участвовать. Во-первых, потому что он сам этого хочет, а во-вторых, потому что Макс уже очень много стараний проявил, прошел с нами почти девятимесячный путь нашего экспериментального «варева». При этом никаких особых прорывов мы от него не ожидали. И вот на одном из спектаклей Максим, как всегда, замыкал вереницу детей, которые должны пройти через бамбуковые стебли. Он бодро выскочил из-за кулис – видимо, не без постороннего ободряющего толчка, – сделал шаг в этот лес и вдруг обошел его стороной – так, что зрители были уверены, будто это специально поставленный номер, почти клоунский: мальчик-хитрец показал, что можно выбрать более простой путь. Он сделал это очень артистично: оказавшись лицом перед зрителями, снял шляпу и поклонился. Конечно, зал его за это благодарил аплодисментами. И мы заметили: если в начале спектакля происходящее на сцене воспринималось как театральное действо, то с этого момента начался цирк. Зрители стали аплодировать после каждого номера, после каждой удачной репризы. То есть, по сути, Макс на наших глазах очень простым действием поменял закон спектакля в сторону цирка. С тех пор этот эпизод присутствует в спектакле.

Есть у нас еще один великий выдумщик – пятнадцатилетний Феофан. У него, как и у Макса, синдром Дауна. Он по-своему воспринимал сцену и раньше мог на нее выходить, только если в зале потушен свет. Феофан требовал, чтобы даже в репетиционном зале выключали свет, иначе он отказывался приступать к занятию, прятался за спины других ребят. Чтобы помочь ему преодолеть этот страх, мы стали по возможности после общих занятий заниматься с ним индивидуально. Постепенно он становился все смелее, причем именно в сольных выступлениях. И дело закончилось тем, что сейчас именно Феофан первым выходит на сцену в спектакле «Я — Басё», по сути начиная его. Причем в это время в зрительном зале еще горит свет!

— Как же вам удалось этого добиться?

— Мальчик сам помог найти подходящий выход из ситуации путем правильно организованной задачи. У него в руках в этот момент бокал воды, с которым он научился делать простой трюк: проводя по краю бокала, извлекать звуки разной громкости и тональности. И Феофан знает: сейчас он выйдет, сядет в определенной точке сцены и покажет зрителям свое чудо с поющим бокалом.

— Можно ли то, о чем вы мне сейчас рассказали, назвать одним общим словом «преодоление»?

— Преодоление – это все-таки директивное усилие, когда на ребенка давят, дрессируют его. Тут такого не было. Это был последовательный процесс, когда мы давали ребенку задание и потихоньку наблюдали, как его новый навык крепнет, как он приобретает уверенность. У меня не было режиссерского азарта: мол, если ребенок чего-то боится, то я добьюсь, чтобы он это сделал. Если бы я не чувствовала, что это соответствует желаниям детей, то и настаивать бы не стала. Всё получилось прежде всего благодаря тому, что мы никого не торопили, потому что для таких детей фактор времени очень важен. Для них также важна возможность осваивать новые действия, пробовать, наращивать навык. И я очень рада, что могу предоставить им такую возможность, могу взаимодействовать с ними без директивности, без насилия. Конечно, когда приходит время собрать спектакль воедино, то приходится быть настойчивее, требовать. Но только если я понимаю, что ребенок сам стремится к поставленной цели и готов работать ради того, чтобы выйти на сцену.

— То есть выходит, что вы стараетесь брать в спектакль интересные эпизоды, рожденные самими детьми?

— Совершенно верно. Мне как режиссеру эти дети очень интересны в своих живых проявлениях. Приведу еще один пример. Единственная девочка с синдромом Дауна, которая участвует в нашем спектакле, — Оля. У нее очень большая семья, которая приходит поддержать ее и на репетициях, и на выступлениях. Оля привыкла к этому и ждет реакции родных после каждого спектакля. Однажды она по окончании постановки так трогательно высматривала со сцены свою бабушку, хотя свет рампы ей очень мешал, что мы решили оставить этот эпизод в спектакле. Все эти примеры свидетельствуют о том, что самобытность, необычность актеров – это огромная ценность. Каждый из них очень необыкновенно, по-своему, специфично одарен. И все наши юные актеры наряду со взрослыми являются полноправными создателями спектакля.

Что же касается взрослых, с которыми мы вместе работали над постановкой «Я — Басё», то о них хочется сказать отдельно. Для успеха спектакля очень важно, с какой командой работает режиссер-постановщик. И я считаю огромным счастьем, что мне помогали такие люди, как тренер Упсала-Цирка Наташа Кашина, тьютор Тася Мокровцова, педагог Маша Михельсон, которая стала помощником режиссера на этом проекте. А еще есть Лариса Афанасьева. Она и директор Упсала-Цирка, и режиссер, и педагог, и главный авторитет для ребят, и их вдохновитель. Это команда, без которой у меня наверняка бы опустились руки.

«Пакитаны» уверенно держат курс

Ни в увлеченности, ни в высоком профессионализме команды Упсала-Цирка, действительно, сомневаться не приходится. Так, например, тренеры, которые занимаются с особыми детьми, работают здесь уже по нескольку лет. А главный тренер Наталия Кашина не только выучилась на учителя физкультуры в педагогическом университете, защитив диплом по теме «Цирковой метод в работе с детьми с синдромом Дауна», но и впоследствии приобрела еще специальность дефектолога. Второй тренер, Ирина Даранова, в прошлом была спортивной гимнасткой, работала инструктором ЛФК, а сейчас учится в Национальном государственном университете физической культуры, спорта и здоровья имени П. Ф. Лесгафта, чтобы получить дополнительное образование по адаптивной физической культуре.

Подробнее о том, как проходят занятия с особыми детьми, рассказывает Наталия Кашина:

— Тренировки наших особых воспитанников проводятся дважды в неделю. Для младшей группы они длятся по полтора часа, а для старшей – по два. Поначалу занятия включают в себя в основном игры на сплочение, но обязательно с использованием циркового реквизита. Постепенно вводятся элементы акробатики и занятия все больше приближаются к настоящим цирковым тренировкам. Конечно, для особых детей они все равно полегче, чем для их обычных сверстников, и в них бывает больше игровых включений, однако схема каждого занятия для всех одинакова: у нас есть ритуалы начала и окончания занятия, разминка, основная часть.

Приходя на занятия своей группы, ребята собираются в круг, приветствуют друг друга, изучают расписание, которое мы с недавних пор составляем в виде рисунков-пиктограмм, и каждый ребенок по согласованию с педагогом выбирает для себя какой-то один вид активности, которым он будет заниматься в этот день. Это могут быть танцы (мы разучиваем базовые движения из любых танцевальных направлений, от русских народных до брейк-данса и капуэро) или базовые упражнения из акробатики, дети могут прыгать со скакалкой, на батуте, ездить на велосипеде и жонглировать. Уровень у всех разный, и один ребенок в результате долгих и упорных тренировок научится жонглировать четырьмя мячами, другой, возможно, никогда не сможет одновременно подбрасывать больше двух, а для третьего станет большим достижением, если он в течение часа пять раз по две минуты будет включаться в общее дело. Тем не менее мы принимаем всех детей, и все они участвуют в тренировках. А в конце года у нас всегда бывает открытый концерт для родителей и других гостей и все дети пробуют себя в качестве артистов на сцене – независимо от освоенных умений. Опираясь на сильные стороны каждого ребенка, мы подбираем для него такой номер, чтобы он смог выступить и показать, чему научился в течение года.

Автор фотографий - Данила Хусаинов

Для каждого ребенка, который у нас занимается, мы выстраиваем индивидуальный маршрут. Сначала предлагаем родителям заполнить анкету, содержащую основные сведения о ребенке и его особенностях, потом специалист заносит эти сведения в индивидуальные карты, а по ходу занятий, обычно раз в месяц, отражает в картах всю важную информацию о его достижениях и динамике развития. Как правило, позитивные изменения отмечаются не только в общем физическом развитии детей, но и в таких важных вещах, как коммуникативные навыки, пополнение активного или пассивного словарного запаса, социализация, умение работать в команде. Родители наших воспитанников тоже замечают, как сильно меняются дети под влиянием регулярных занятий: они становятся более общительными и активными, начинают лучше двигаться.

Студентам в педагогических институтах всегда говорят, что к каждому ребенку должен быть индивидуальный подход, но никто не объясняет, что это значит. И лишь с опытом приходит понимание того, что один из главных принципов педагогической работы с особым ребенком – это его безусловное принятие. Продвигаться вперед маленькими шагами, радоваться каждому успеху и искать нестандартные решения – это то, чем нам приходится заниматься постоянно. Например, вспоминаю, как к нам пришел Максим — девятилетний мальчик с синдромом Дауна, который неуверенно чувствовал себя на ногах и абсолютно не мог прыгать. Лишь через два года он освоил прыжки и стал заниматься со скакалкой. Какая же это была радость для всех нас! А как мы ободрились, увидев, что после введения на занятиях способов альтернативной коммуникации – карточек с рисунками – качество взаимодействия многих детей друг с другом и с педагогами заметно улучшилось!

Индивидуальный подход, безусловное принятие ребенка, опора на его сильные стороны и особое внимание к созданию эффективной мотивации в процессе занятий – вот те правила, которым мы неизменно следуем. С каждой группой особых детей у нас работает целая команда специалистов: тренер и тьютор, которые проводят тренировки, а также социальный работник, помогающий решать общие вопросы. Кроме того, есть педагог, который проводит занятия в арт-мастерской – для дополнительного художественного и эмоционально-эстетического развития детей. Специалисты регулярно проводят консилиумы для обсуждения достижений воспитанников и координации дальнейшей работы. Мы постоянно находимся в поиске новых методов работы с детьми, но при этом на первое место ставим творчество. Принципиальная позиция Упсала-Цирка – не закрываться внутри своего сообщества, объединенного проблематикой поддержки особых и так называемых трудных детей. Взрослые участники коллектива хотят быть открытыми и учат младших тому, что все люди разные, каждый — по-своему особенный.

Взгляд в будущее

Четыре года назад организаторы Упсала-Цирка подготовили брошюру о методе цирковой педагогики. Она находится в свободном доступе на официальном сайте Упсала-Цирка  (http://upsalacircus.ru/). Описанный в ней метод работы с детьми и подростками, позволяющий каждому ребенку достигать максимума своего творческого развития, изначально разрабатывался с расчетом на первых воспитанников этого коллектива – так называемых трудных подростков. В настоящее время он актуализируется с учетом накопленного опыта работы с детьми с интеллектуальными особенностями. Однако и в нынешнем виде размещенная на сайте брошюра может быть полезна тем, кого интересует применение данного метода в творческом развитии особых детей. Кроме того, сотрудники цирка охотно проводят мастер-классы и собираются посвятить занятиям с особыми детьми серию видеороликов, которые задуманы как увлекательный просветительский мини-сериал с реальными и мультипликационными героями.

Если в начале своей деятельности Упсала-Цирк не занимался долгосрочным планированием, то теперь в цирке строят планы на пять-шесть лет вперед, ставят перед собой стратегические цели. Вот как рассказывает об этих целях Александрина Ионова: «Мы хотим, чтобы ребята, с которыми мы занимаемся, становились свободными, открытыми людьми, которые могут творить и через творчество рассказывать о себе другим. Мы хотим, чтобы у нас была такая площадка, на которой самые разные люди имели бы возможность общаться и получать вдохновение.  Мы хотим, чтобы к нам любой ребенок мог прийти и быть принятым. А еще мы хотим, чтобы формат таких творческих центров, где совместно занимаются люди с особенностями развития и без них, получил более широкое распространение: для начала в разных районах Санкт-Петербурга, а затем, возможно, и в разных городах страны. Ведь цирк – это игра, а дети развиваются в игре. Цирк – это команда, а командная работа – самый эффективный инструмент для работы с подростками и детьми. Цирк – это успех, потому что творческие умения и навыки означают принятие и позитивный отклик общества. Цирк – это безопасный риск, который необходим детям и подросткам в их знакомстве с жизнью. Мы хотим вдохновлять других людей, в том числе родителей особых детей, на создание центров циркового искусства и готовы им передать свой творческий импульс, поделиться своими наработками».