Главная / Электронная библиотека / Общение как лекарство от переходного возраста
Чтобы продолжить просмотр материалов Электронной библиотеки, вам необходимо зарегистрироваться или авторизоваться
3652

Общение как лекарство от переходного возраста

Описание:

В интервью с координатором семейной поддержки Центра сопровождения семьи Даунсайд Ап, клиническим психологом Аллой Киртоки подводятся первые итоги двухлетней работы психотерапевтической группы для подростков с синдромом Дауна в возрасте 12-16 лет. Этот проект стал совершенно новым форматом работы и для фонда «Даунсайд Ап», и для других организаций, оказывающих поддержку детям с синдромом Дауна и их семьям. Его можно назвать первой ласточкой программы «Семь плюс» - нового направления деятельности Даунсайд Ап, ориентированного на создание системы поддержки детей, подростков и молодых людей с синдромом Дауна школьного возраста и старше.

В 20152016 учебном году в Даунсайд Ап была организована психологическая группа для подростков в возрасте 12-16 лет. Для фонда, да и для других организаций, оказывающих поддержку детям с синдромом Дауна и их семьям, это был совершенно новый формат работы. Его жизнеспособность и востребованность доказывает тот факт, что почти полтора десятка подростков, которые изначально записались в группу, продолжили посещать ее и на следующий учебный год. Мы попросили координатора семейной поддержки Центра сопровождения семьи Даунсайд Ап, психолога Аллу Киртоки рассказать о накопившихся за это время наблюдениях, выводах, опыте.

– Алла Евгеньевна, почему для групповой психологической поддержки людей с синдромом Дауна был выбран подростковый возраст?

– Потому что для каждого человека именно в этом возрасте вопросы отношений со сверстниками и осознания своей принадлежности к определенной социальной группе становятся наиболее актуальными. Это важный этап, когда ребенок «отходит от семьи», когда ему становятся свойственны самые разные особенности пубертатного периода. Для любого подростка этот период достаточно сложен, так как человека буквально атакуют гормональные и телесные изменения, в это время актуализируются те потребности, которые раньше были не столь значимы, в том числе сексуальность. Конечно, в этот момент подростку достаточно тяжело оставаться один на один со своими проблемами. Но если у обычного тинэйджера, благодаря школе, кружкам по интересам, дворовым компаниям и социальным сетям есть гораздо больше возможностей, чтобы как-то справляться с такой ситуацией и находить себя в новом качестве, то их особым сверстникам это гораздо сложнее. Я не раз наблюдала, что дети, которые выходили из наших программ ранней помощи довольно активными и продвинутыми, в средних классах школы начинали замыкаться и демонстрировать так называемое проблемное поведение. Было очевидно, что они не смогли преодолеть какие-то психологические барьеры, и поэтому мы решили им помочь, создав для них такую психологическую группу.

Можно ли сравнить процесс прохождения кризиса подросткового возраста у нормативно развивающихся тинейджеров и у их сверстников с ментальными особенностями?

– Можно, нужно и должно. Потому что физиологические изменения, с которыми сталкивается любой человек в этом возрасте, совершенно одинаковы, как одинаковы и его психологические, биологические задачи: «выйти из-под контроля», то есть «отделиться» от мамы с папой, которые с раннего детства были самым главным объектом любви, и найти себе другой объект, вступить в конкуренцию со сверстниками в поисках своего места среди них.

Для обычных подростков психотерапевтические группы существуют уже давно. Но, наверное, ребятам с синдромом Дауна сложно участвовать в них на одном уровне со сверстниками?

– Да, поскольку уровень беседы всегда задает группа. И поначалу наши групповые встречи были посвящены тому, чтобы у ребят потихонечку образовывались навыки беседы друг с другом, совместной деятельности, умения черпать психологический ресурс для себя из коллектива, то есть использовать свой круг общения как источник, из которого они могут черпать силу и поддержку в сложных жизненных ситуациях. Наши дети задумываются, у них возникают вопросы, и они хотят получать на них ответы. Даже если они не осознают, что именно с ними происходит, это не означает, что они не переживают. На встречах группы у них есть возможность получать иной опыт переживания: слушать другого человека, пытаться его понять, а также «примерить на себя» чувства и опыт других людей и извлечь из этого полезную информацию.

Это и есть цель вашей работы с группой – помочь подросткам с синдромом Дауна осознать свои возрастные переживания?

– Скажем так: одна из целей. Также наша задача – дать подросткам опыт самовыражения, позволяющий сообщать о своих переживаниях и использовать слова своего товарища для того, чтобы справиться с этими переживаниями, а также слушать других. Потому что педагог, конечно, может разговаривать с подростком один на один, однако в таком возрасте дети скорее прислушаются к словам сверстников.

Существуют ли у вас какие-то критерии отбора подростков в группу и правила участия в занятиях?

– Жестких критериев нет, но мы оцениваем, насколько подросток в принципе готов к данному виду деятельности. Для меня с самого начала было очевидно, что среди участников группы обязательно должны быть дети, которые свободно общаются, имеют хороший социальный опыт и готовы поделиться им с другими. Что касается правил, то они самые обычные: не опаздывать, не перебивать друг друга, сохранять доброжелательность, в общении использовать слова, а не прикосновения. Все эти правила мы обсуждали и принимали совместно.

 – Насколько в итоге оправдываются ожидания ребят и их родителей?

– Совершенно точно, что ребятам наши встречи дают возможность чувствовать себя увереннее и залечивать те «щелчки по носу», которые они неизбежно получают в реальной жизни. Например, Н. несколько лет посещает танцевальную студию. Чем старше становятся ребята, которые там занимаются, тем сложнее их репертуар, и Н. по своим пластическим возможностям стала заметно уступать другим танцорам. Поэтому теперь она оказалась в ситуации, когда ее не берут на большинство выступлений или ставят на задний план сцены. Для девочки это было бы хронически стрессовой ситуацией, если бы не посещение нашей группы, где она – признанный эксперт и лидер. При этом другие участники группы могут присоединиться к жизненному опыту Н., причем гораздо более заинтересованно, чем если бы о том же самом им рассказывал взрослый человек. Психолог, который проводит групповые встречи, поддержит даже едва заметную активность тех ребят, которые менее решительны в соперничестве, предоставляя возможность самовыразиться всем участникам.

Теперь – о том, оправдались ли ожидания родителей подростков, посещающих группу. Тут все зависит от того, какими были эти ожидания. Возможно, кто-то ожидал в результате психологической работы получить идеально послушного, сговорчивого, «удобного» ребенка – этого мы не обещали и не обещаем. Наоборот, в подростковом возрасте дети всегда становятся менее открытыми и сговорчивыми, более упрямыми и своевольными. Но если родители готовы видеть в своих детях даже незначительные изменения в проявлении самостоятельности, активности, взросления, если они готовы поддерживать их успехи, то, я думаю, за эти два года они имели возможность порадоваться за своего ребенка.

Удалось ли специалистам, которые проводят эту группу, выполнить те задачи, которые вы изначально перед собой поставили?

– В первую очередь, у нас была задача выявить, кто из подростков имеет какие-то особые психологические проблемы и нуждается в индивидуальной поддержке. Проведя наблюдение, мы предложили некоторым ребятам индивидуальные консультации психолога. Например, в группу ходит девочка К. Она хорошо говорит, достаточно активно мыслит, но когда оказывается в центре внимания, в отличие от Н., чувствует себя неуверенно и не может с этим справиться. Трудности в совладании с собственными переживаниями приводят к проблемам поведения, которые выражаются либо в чрезмерной зажатости, либо, напротив, в безоглядности. Все это мешает диалогу с собеседниками, который необходим для успешного переживания тех или иных событий и впечатлений. Поэтому, кроме посещения группы, К. получает индивидуальную психотерапевтическую помощь, и мы вместе с ней ведем работу над ее проблемами, даем ей возможность справиться со своими переживаниями и страхами.

Еще одна участница А. в группе выступает в роли всеобщего миротворца и главным образом заботится о благополучии окружающих. Наша задача – дать ей возможность выйти из этой роли, помочь почувствовать и понять ее собственные потребности. А вот у 15-летнго мальчика М. главный психологический конфликт вызван осознанием своей инаковости, отличия от окружающих. Есть в группе подростки, которые из-за невозможности осознать и сформулировать какую-то свою потребность погружаются в воображаемый мир и начинают путать его с реальным. Мы стремимся вместо воображаемого друга дать им возможность встретиться со своим стремлением иметь реальных друзей и осознать, что именно они хотят получить в процессе дружеских взаимоотношений. Есть ребята, которые вообще не рискуют высказываться, так как их трудно бывает понять из-за невнятной речи. Мы очень рады, что один из них за время наших групповых встреч стал гораздо активнее использовать речевое общение. Мы видим, что участие в группе идет на пользу нашим подопечным, и это побуждает нас продолжать работу. А еще мы поняли, что родители подростков тоже нуждаются в особой психологической поддержке, и это, видимо, станет одной из наших перспективных задач.

Похожие материалы