Это модное слово «инклюзия»

Школа – важный этап в жизни каждого маленького человека, в том числе ребенка с синдромом Дауна, и правильный выбор образовательного учреждения – одно из условий его успешности. Этот выбор осложняется тем, что сегодня актуальной и даже, можно сказать, модной темой стало инклюзивное обучение. Вокруг него возникло множество мифов, заблуждений и просто поверхностных, популистских мнений. В результате, когда просишь родителей особых детей объяснить, что же такое инклюзия, то чаще всего слышишь в ответ: «Это когда ребенок с ОВЗ ходит в школу вместе с обычными детьми, чтобы он мог расширить круг общения и лучше социализироваться». В принципе, всё верно. Однако хотелось бы предостеречь читателей от слишком узкого и упрощенного понимания инклюзии как процесса обучения детей с очень разными образовательными потребностями под одной крышей.

Во-первых, нельзя забывать, что инклюзия не обязательно должна осуществляться в школе. Кружки, спортивные секции, посещение музеев, кафе, различных мероприятий – всё это тоже может дать ребенку необходимый опыт инклюзивного взаимодействия и социализации.

Во-вторых, в вопросе о том, что такое социализация, тоже не мешало бы расставить точки над «и». Это важно, потому что, как показывает практика, некоторые родители считают главным показателем успешности ребенка высокие академические знания. В погоне за ними отодвигается на задний план тот факт, что вовсе не физика с геометрией, а умение обслуживать себя, общаться, понимать правила и границы, решать проблемы, возникающие в жизни, позволяет человеку чувствовать себя уверенным, компетентным, нужным и востребованным.

Так где же особый ребенок может этому научиться? Действительно ли коррекционная школа дает ему меньше шансов на успешную социализацию, чем инклюзивная? И можно ли говорить об инклюзии в рамках коррекционного образовательного учреждения? Давайте попробуем разобраться в этом на примере двух школ, созданных специально для детей с нарушениями интеллекта. 

Москва. Школа святого Георгия

Частное образовательное учреждение «Школа святого Георгия» посещают дети, подростки и молодые люди в возрасте от 7 до 27 лет с выраженными интеллектуальными нарушениями (часто – с сочетанной патологией), тяжелыми формами аутизма, эпилепсией, отсутствием речи. Среди выпускников школы есть и молодые люди, у которых один из диагнозов – синдром Дауна.

Принципы организации образовательного процесса и педагогические методики здесь сильно отличаются не только от инклюзивной, но и от коррекционной школы. Многое взято из известной вальдорфской системы, хотя сами педагоги охотнее называют свою школу лечебно-педагогической. Именно благодаря нестандартному подходу к обучению дети со сложными патологиями получают возможность включиться в социальную среду сверстников, и в данном случае это работает гораздо эффективнее любой инклюзивной модели. Ведь создание условий интеграции в социальное окружение в Школе святого Георгия начинается с самых первых шагов, необходимых для личностного становления. Эти шаги направлены на пробуждение личности через труд, обучение и творчество.

Педагоги прививают ученикам жизненно важные компетенции, ориентируясь не столько на дефекты каждого ребенка, сколько на его сильные стороны и потенциальные возможности. Бережно сопровождая его, они помогают пробудить основные способности личности: мыслить, чувствовать и создавать. Вот что рассказывает об этом методист школы, руководитель профи-отделения Ольга Яковлевна Курьянова: «У каждого человека есть тело, душа и дух. Мы работаем со всеми этими составляющими, причем с нашей лечебно-педагогической позиции дух человека никогда не поврежден. Может быть повреждено тело, могут проявляться проблемы душевные, но дух – то самое божественное «я», заложенное в каждом их нас свыше, всегда сохранно. Правда, до него бывает нелегко достучаться. Недаром особые дети очень часто плохо осознают самих себя. Это проявляется в том, что они говорят о себе в третьем лице, могут назвать свое имя, но не употребляют местоимение «я». Никто не может научить ребенка говорить «я», пока он сам это не скажет. Это тот самый подарок, который дается человеку Богом: когда он начинает осознавать себя. Для наших ребят это особенно трудно, и мы всеми силами стараемся помочь им в этом, выстраиваем жизнь в школе так, чтобы «приглашать» в нее «я» каждого ребенка. Мы даем ему место, пространство, чтобы оно могло быть с ним здесь и сейчас».

После того как процесс осознания себя запущен, учитель пытается дать ребенку всё, что он может взять, делая особый акцент на развитии коммуникативных навыков, а также – что самое главное – на воспитании желания трудиться и реализовывать себя в труде. В Школе святого Георгия ребятам не ставят оценок, а один и тот же учитель ведет все уроки в классе от начала и до конца обучения. Он досконально знает своих учеников, поэтому может учитывать особенности восприятия того или иного ребенка, наблюдая его в течение дня в разной деятельности.

Ученики ходят на занятия, в зависимости от состояния своего здоровья, от трех до пяти раз в неделю. Каждый день начинается с общего круга-приветствия, после чего дети расходятся по классам, где их ждет полуторачасовой «главный» урок, разделенный на несколько частей. Первая часть – ритмическая. Она нужна для того, чтобы ребенок мог пробудиться, осознать себя в данном конкретном месте – в школе. После этого все включаются непосредственно в основную тему урока. Она не меняется в течение четырех недель, и это позволяет ребенку даже с довольно сложными ментальными проблемами погрузиться в нее, извлечь из школьных занятий что-то новое и полезное.

Такие четырехнедельные периоды в школе называют эпохами. Например, дети могут погружаться в эпоху биологии или физики, но при этом через весь учебный год красной нитью проходят эпохи исторические, которые от младших к старшим классам меняются, как менялись они и в реальной истории развития человечества. В течение всего учебного года эта основная историческая эпоха может уходить и возвращаться несколько раз. А перед летними каникулами на общешкольной фестивальной неделе каждый класс представляет связанную с ней годовую работу в виде творческого проекта – спектакля или концерта.

Во второй половине дня, после обеда, ребята отправляются в ремесленные мастерские. В школе созданы и успешно работают мастерские по обработке дерева, швейно-ткацкая, керамическая. Кстати, в мастерских трудятся не только школьники, но и выпускники, для которых это пока единственная возможность полезной занятости.

Ежедневные школьные занятия продолжаются с девяти утра до четырех часов дня, и все это время родители не привлекаются к учебному процессу, не сопровождают детей в качестве тьюторов. Даже на различные экскурсии, которые являются важной составляющей обучения и реабилитации, ребята выезжают без мам и пап, под присмотром своих учителей. И хотя сотрудничеству и взаимодействию с родителями каждого ученика в школе уделяют большое внимание, педагогам удается решить очень важную задачу: исключить взаимозависимость детей и их близких взрослых. Благодаря этому дети получают собственный опыт коммуникации с другими людьми, а также навыки осознанной деятельности: постановки цели, планирования, выполнения задач и оценки результата. А это значит, что школа, реализующая принципы лечебной педагогики, в конечном итоге способствует достижению тех же целей, к которым стремятся и сторонники инклюзии. 

Московская область, город Королёв. Школа-интернат для детей с ограниченными возможностями здоровья

Школа-интернат для детей с ОВЗ в подмосковном Королёве имеет статус казенного бюджетного образовательного учреждения. Здесь учатся мальчишки и девчонки с расстройствами аутистического спектра, синдромом Дауна, другими интеллектуальными нарушениями. Некоторые ребята приходят в школу только на занятия, другие остаются на пятидневку и живут здесь же, в спальном корпусе, а домой уезжают лишь на выходные.

Два первых класса школы-интерната уже работают по новым образовательным госстандартам для детей с ограниченными возможностями здоровья. Первоклашки из «А» класса – дети с легкой степенью умственной отсталости – осваивают один вариант адаптированной образовательной программы, а в «Б» классе реализуется другой вариант, рассчитанный на детей с более тяжелыми, множественными нарушениями развития. В этом классе всего пять человек, в том числе два мальчика с синдромом Дауна. К сожалению, они пока еще не освоили речь, но педагоги надеются, что мальчики скоро заговорят. По крайней мере, за первое полугодие прогресс в их обучении был налицо: они научились следовать правилам, принятым на уроках, ровно сидеть за партой, следить за словами и действиями учителя. Продвигаться вперед ребятам из «Б» класса помогают и коррекционные занятия со специалистами, и совместная внеурочная деятельность, в которую включены оба класса.

«Для детей с множественными нарушениями развития взаимодействие с более развитыми сверстниками из параллельного класса – это тоже инклюзия, причем гораздо менее травматичная и более эффективная, чем если бы они попали в среду нормативно развивающихся сверстников, – говорит директор школы-интерната Наталья Лобанова. – Когда особый ребенок идет в массовую школу, это может стать для него очень сложным и даже пагубным испытанием. Ему нужны специализированные методики, нужен дифференцированный образовательный процесс, который массовая школа зачастую обеспечить просто не в состоянии. У нас же такая возможность есть».

Действительно, в школе-интернате образовательный маршрут ребенка выстраивается именно по тому алгоритму, который прописан в новом госстандарте и к которому пока не готовы многие инклюзивные школы. Специалисты в течение первой четверти наблюдают за первоклассником, а затем, посовещавшись на педагогическом консилиуме, составляют для него индивидуальную программу. Педагогические приемы и методы подбираются в соответствии с рекомендациями ПМПК и на основе диагностических наблюдений, с учетом психофизического состояния ребенка, его возможностей и потребностей. Например, неговорящих детей с первых дней пребывания в школе учат альтернативным коммуникациям и глобальному чтению. С каждым ребенком индивидуально занимается логопед, кроме того, с классом работают дефектолог и психолог. На уроках учителю помогает тьютор, а кабинет, где занимаются эти первоклашки, оборудован так, чтобы они могли прямо во время урока сделать передышку, сменив парты на уголок с мягкими развивающими геометрическими модулями.

«У нас работают только те специалисты, которые любят свое дело и имеют подход к особым детям. Они могут почувствовать каждого ребенка, увлечь и повести его за собой», – говорит Н.А. Лобанова. Директором коррекционной школы она стала только в августе 2016 года, а до этого руководила Центром психолого-педагогической поддержки и реабилитации, несколько лет возглавляла городскую Психолого-медико-педагогическую комиссию. Благодаря этому проблемы обучения детей с ментальными нарушениями ей известны со всех возможных сторон.

По словам Натальи Александровны, самая главная задача школы-интерната – максимально, насколько возможно, адаптировать особых ребят к жизни в обществе. Она рассказывает: «У нас важное место отводится урокам труда, для этого есть оборудованные мастерские (столярная, слесарная, швейная), а также кабинет социально-бытовых навыков и собственная теплица, где ребята учатся ухаживать за растениями. Налажены профориентационные связи с колледжем, где многие наши выпускники продолжают обучение».

Когда Н.А. Лобанова участвовала в конкурсе на замещение должности директора школы-интерната, то одну из своих основных целей она сформулировала так: «Поменять существующее стереотипное мнение о школе в сторону большей адекватности и корректности».

«Наше общество еще не достигло того уровня культуры, который позволяет без оговорок понять и принять людей с особенностями развития, – подчеркивает Н.А. Лобанова. – Даже родители особых детей – и те порой находятся во власти ложных предрассудков, из-за которых они не способны руководствоваться истинным благополучием ребенка, а не стереотипными представлениями об успешности. Отсюда, отчасти, и упрощенное, однобокое толкование инклюзии. Стремление отдать ребенка в массовую школу вызвано не тем, что там ему реально будет лучше, а тем, что обучение в коррекционной школе родители склонны воспринимать как что-то постыдное. Мол, это же «школа для дураков»… Я же настаиваю на том, что наше образовательное учреждение – это школа возможностей для альтернативно одаренных детей. Каждый ребенок здесь имеет свою личную уникальную историю, свою одаренность, которую наши педагоги стараются найти и максимально развить. И я с гордостью говорю, что у нас учатся три губернаторских стипендиата, получившие именные стипендии губернатора Московской области за свои творческие успехи. Наши ребята участвуют в музыкальных фестивалях, конкурсах художественной и декоративно-прикладной направленности, по разрешению врача выезжают на городские и областные спортивные соревнования, в рамках проекта «Дети – детям» участвуют в творческих мероприятиях вместе с учащимися других школ города. Генеральная линия нашей школы – персональный успех каждого ученика. Ведь только когда ребенок чувствует себя успешным, нужным, значимым, его жизнь наполняется смыслом и изменяется к лучшему». 

 * * *

…Задумывались ли вы о том, в чем главное отличие подходов к одной из важнейших целей инклюзивного образования – социализации людей с ментальными нарушениями – у нас и за рубежом? Не в том ли, что у нас их упорно пытаются сделать похожими на обычных людей, а там – обучают обыденным вещам и просто стараются сделать счастливыми? Это во многом объясняет, почему в нашей стране популистское, поверхностное понимание инклюзии нашло такую благодатную почву в умах большинства родителей детей с особыми образовательными потребностями. Наверняка когда-нибудь всё встанет на свои места. Только вот детям, возраст которых приближается к школьному, адекватный образовательный маршрут нужен не когда-нибудь, а уже сейчас.