Солнечные смены

Опыт подготовки и проведения инклюзивных смен в детских оздоровительных лагерях 

Интеграция детей с ограниченными возможностями здоровья в среду нормально развивающихся сверстников – сегодня и требование времени, и один из актуальных трендов социальной и образовательной политики государства. На достижение этой цели работает каждое инклюзивное образовательное учреждение. Однако в рамках одного лишь совместного обучения невозможно решить весь комплекс связанных с этим задач. Для настоящей инклюзии необходимы также совместные игры, развлечения, творческая деятельность, что с большим трудом вписывается в плотный график учебного года.

Поэтому летние каникулы – наиболее благодатная пора для интеграции особого ребенка, формирования у него ценностного отношения к миру, культуре, окружающей среде, осознания себя в этом мире, развития своего Я и нахождения своего места среди других людей.

Организовать общность сверстников, ориентированную на активное включение каждого ребенка – и с особыми потребностями, и нормально развивающегося — в совместную деятельность, позволяют летние оздоровительные лагеря.

Летний лагерь имеет множество особенностей, благодаря которым он считается одним из самых действенных институтов социализации и интеграции. У него своя специфика, дающая ему определенные преимущества перед другими формами и средствами работы. Прежде всего они состоят в том, что обстановка в лагере сильно отличается от привычной домашней обстановки.

Участники инклюзивных смен, помимо отдыха и оздоровления, получают опыт взаимодействия в решении текущих задач, усваивают нормы конструктивного взаимодействия с окружающими. Инклюзивный лагерь позволяет педагогам эффективно скорректировать многие проблемы личностного развития особых детей, прежде всего их ежедневного поведения, а всем участникам смены — преодолеть барьеры в межличностных отношениях и в конечном итоге помочь изменить отношение общества к людям с инвалидностью.

Однако до недавнего времени летние оздоровительные лагеря были доступны не всем российским детям. Лишь два года назад были сняты законодательные ограничения, в силу которых некоторые категории детей с ОВЗ не могли без сопровождения родителей поехать на отдых вместе со своими здоровыми сверстниками. Перестали действовать эти ограничения и для детей с синдромом Дауна. В разных регионах страны в рамках летней оздоровительной кампании были разработаны и реализованы проекты инклюзивных смен с участием «солнечных» детей и подростков.

В связи с этим перед организаторами детского отдыха и педагогами встали новые задачи. Как добиться активного творческого участия каждого такого ребенка в делах отряда и лагеря? Как создать для всех детей атмосферу психологического комфорта, а также условия для реализации их творческих способностей? Как помочь нормативно развивающимся школьникам получить представление о жизни людей с синдромом Дауна, понять и принять их?

Качество отдыха, степень оздоровления детей и успех интеграционных процессов в значительной мере зависят от уровня профессионализма и специальной компетентности взрослых, которые организуют жизнедеятельность в инклюзивном лагере. Каждая успешно проведенная инклюзивная смена приносит новые крупицы бесценного опыта.

Методические программы социально-педагогической работы с детьми с синдромом Дауна в рамках инклюзивных смен в летних оздоровительных лагерях вырабатываются непосредственно на практике, благодаря вдумчивому и кропотливому сотрудничеству консультантов из числа опытных коррекционных педагогов, психологов, вожатых и организаторов инклюзивных проектов. В этом плане очень интересен опыт, полученный специалистами Благотворительного фонда «Даунсайд Ап» и компании «Мосгортур» летом 2015 и 2016 годов в подмосковном лагере «Радуга». Сегодня мы предлагаем читателям ознакомиться с ним, а организаторов других инклюзивных «солнечных» смен призываем поделиться своими методическими наработками на страницах нашего журнала. 

«А ведь не такие мы и разные»

Алла Киртоки, психолог Даунсайд Ап, консультант при подготовке и проведении инклюзивных смен.

Дети с синдромом Дауна в летнем оздоровительном лагере, без сопровождения родителей, в одном отряде с обычными сверстниками, наравне с ними участвующие в мероприятиях,— это ли не повод для скепсиса? И профессиональная, и родительская, и обывательская позиции в этом вопросе часто сходятся: слишком уж разные возможности и потребности этих групп детей, чтобы можно было объединить их для совместного отдыха без ущерба либо для тех, либо для других. Однако реальность говорит об обратном. В 2015 году состоялась первая «солнечная» смена — шестеро детей с синдромом Дауна вполне успешно провели две недели в подмосковном лагере «Радуга». Смена прошла настолько удачно, что выезды решили повторить: тем же летом на следующую смену, а затем и через год, летом 2016-го.

Летний лагерь по многим параметрам — очень удачная площадка для реализации инклюзивного подхода: именно здесь дети с синдромом Дауна и дети возрастной нормы могут встретиться и получить крайне важный для них жизненный опыт – опыт взаимно обогащающего совместного времяпровождения. Лагерь дает возможность подросткам с синдромом Дауна использовать все имеющиеся у них знания, умения, ресурсы. В отличие от семьи, где, как правило, родители во всем страхуют и опекают ребенка, жизнь детей в инклюзивном лагере построена таким образом, чтобы предоставить им время и место для самостоятельных действий, без вмешательства и посредничества взрослых. Наряду с этимв среде обычных сверстников у подростков с синдромом Дауна появляется возможность существенно расширить свои навыки и опыт.

Многие родители наших детей даже не думают о том, чтобы давать ребенку больше свободы, просто потому, что очень за него боятся. С одной стороны, в условиях большого города этот страх чаще всего оправдан. С другой стороны, из-за этого ребята с синдромом Дауна не получают ту свободу, к которой давно готовы и в силу возраста, и в силу развития.Лагерь же – одно из немногих мест, где все опасности сведены к минимуму, идаже если встречаются, то нашим детямони по плечу. Освоиться в новом пространстве (понятном и ограниченном), выстроить отношения со сверстниками (под контролем вожатых), справиться с печалью от расставания с родителями – это, конечно, риски, но риски безопасные.Лагерь дает детям возможность получить необходимый опыт, на который можно опереться нажизненном пути.

Но инклюзивная среда полезна не только особенным детям (им она не просто полезна, а жизненно необходима!), но и обычным. В повседневной жизни они редко сталкиваются с людьми с проблемами развития, так что встреча с чем-то или кем-то «другим» учит их принимать не только окружающий мир во всей его полноте, но и свою собственную уникальность. Учит уважать другого не из жалости, а потому, что тот что-то умеет делать не хуже или даже лучше, чем они. В связи с этим вспоминается один показательный случай: двое наших подопечных с синдромом Дауна, друзья Леша и Дима, отправились в лагерь вместе. Мальчики эти очень разные по характеру. Леша оказалсялидером и часто вел Диму за собой. Когда «обычным» мальчикамнадо было договориться с Димой, они призвали на помощьне вожатых, а Лешу! И тот какими-то своими методами сумел друга убедить. Где бы еще ребята, и обычные, и особенные, получили такой опыт коммуникации?Лагерь — среда, которая может уравнять детей в возможностях, ведь перед ними постоянно встают задачи общежития: ты должен помогать просто потому, что живешь рядом с этими людьми. Еще это среда очень естественная, здесь не нужно придумывать какие-то техники, методики, искать дополнительные мотивы действий. В таких условиях обычные и особенные ребята сами выстраивают коммуникацию, часто без помощи взрослых. Тот же Дима очень любил поспать. Дежурные, обычные мальчишки, ему говорят: «Дима, вставай!» Он в ответ говорит свое любимое: «Зачем?» – «Жрать иди!»— «Понял», — отвечает Дима, встает и идет.

Все понимают, что детский отдых не полигон для испытаний и безответственных экспериментов. В подготовке каждой инклюзивной смены участвовало много специалистов: сотрудники компании «Мосгортур», которая отвечает за летний отдых москвичей, педагоги Даунсайд Ап и центров, где занимаются наши дети, вожатые смен. Во-первых, нужно было отобрать участников смены — детей с синдромом Дауна и подготовить их к поездке в лагерь. И специалисты,и родители знают, как важно, чтобы такой ребенок,отправляясь в детский оздоровительныйлагерь,был готов самостоятельно решать бытовые вопросы, следовать распорядку,общаться и включаться в жизнь лагеря наравне со всеми.В свое время ребята и их семьи участвовали в программах Даунсайд Ап, которые были направлены на развитие навыков, необходимых для включения в социальную жизнь. Все отобранные дети с раннего возраста посещали обычные детские сады, кружки и группы развития, позже обучались в школах, как в инклюзивных, так и в коррекционных. Также они посещали в Даунсайд Ап занятия социально-психологическойгруппы, их вели педагоги, которые потом отправились вместе с ребятами в лагерь. На этих занятиях проводились игры, которые потом повторялись в лагере, и особенные дети в новой среде могли включиться в них гораздо быстрее.

Накануне каждой смены мы проводили для наших семей кратковременные ознакомительные выезды в лагерь (на майские праздники и во время текущих смен). Это оказалось очень полезным, в том числе для родителей: они вместе с детьми знакомились с территорией лагеря, смотрели корпуса, обедали в столовой. Это стало для всех дополнительной мотивацией поехать в лагерь. А ведь желание и доверие — немаловажные факторы для успеха предстоящего отдыха. На каждого ребенка были заполнены анкеты, из которых можно было узнать о его индивидуальных особенностях, предполагаемых сложностях и возможных способах их преодоления. Замечу, что самое главное – предсказуемость поведения детей: вожатые обязательно должны понимать, чего ожидать от ребенка, так что малознакомых или тем более незнакомых ребят с синдромом Дауна лучше в лагерь не брать.

После первой смены мы поняли, что необходимо обязательно готовить к инклюзивному отдыху не только «солнечных», но и обычных детей и особенно их родителей. Всем семьям были разосланы письма-уведомления о том, что в лагере будут присутствовать дети с синдромом Дауна, и переданы просьбы писать свои пожелания и вопросы. Как и следовало ожидать, большинство родителей промолчали, вероятно, им было все равно. Некоторые отозвались одобрительно. Но были и те, кто высказывал опасения. Взрослые не хотели, чтобы их ребенок отвечал за кого-то в лагере, просили, чтобы детей с синдромом Дауна не селили с их ребенком в одной комнате, боялись негативной реакции детского коллектива на особых детей и лишних конфликтов. Такие родители получали от организаторов личное письмо о том, что их опасения понятны и будут обязательно учитываться.

Для обычных ребят встреча с группой детей, в чем-то отличных от них, тоже не рядовое явление, и важно было ответить на все их вопросы, чтобы они могли вместе жить и отдыхать без предубеждений.Рассылая информационные письма, мы надеялись, что родители смогут подготовить своих детей к смене, но, конечно, главную роль здесь играли вожатые. Позже мы получали отзывы: все было отлично, приехал «золотой состав» особенных детей. Думаю, дело не в «золотом составе», а в том, что мы вовремя сняли тревогу у всех участников процесса, а если не сняли до конца, то хотя бы направили ее в другое русло. И родители, и дети были готовы к особой смене и спокойно воспринимали ситуацию. Ведь часто бывает так: дети приезжают в лагерь, попадают в ситуацию стресса и вымещают свои чувства на тех, кто отличается от них. В этом случае такого «эффекта неожиданности» не было.

Летом 2015 года, когда смены проводились впервые, мы очень сильно подстраховывались. Я бы даже сказала сейчас, перестраховывались. Ребята с синдромом Дауна в рамках большого разновозрастного отряда стали замкнутой группой: жили в своих комнатах, ходили со своими, специально подготовленными вожатыми. И естественно, возникла отстраненность их от коллектива, некоторые ребята почувствовали разочарование. В следующей смене мы решили не делать специальный отряд: все вожатые были общие.

Отдельно стоит сказать про вожатых: конечно, это должны быть люди подготовленные, понимающие, кто такие дети с синдромом Дауна. Но все должно быть в меру. Для нас был риск того, что сопровождающие могут быть излишне обеспокоены благополучием своих подопечных, а «обычные» вожатые станут излишне дистанцироваться от особенных детей. Это могло вызвать разделение ребят внутри отряда, а также, пусть неявное, противостояние взрослых. О нюансах работы вожатых лучше расскажут они сами, я лишь отмечу, что очень важно, чтобы взрослые, которые организуют и проводят инклюзивную смену, имели крепкую опору в лице наставников, консультантов, с которыми можно обсудить сложные ситуации. Это позволит им быть в хорошем физическом и психологическом состоянии и правильно работать с отрядом. Девушки-вожатые были постоянно на связи со мной. И хотя с каждой новой сменой необходимость в моей помощи уменьшалась, возможно, было бы полезно иметь психолога в лагере.

Конечно, трудности были. К примеру,когда в среде «обычных» детей возникло недовольство «нашими»: пристают, медленно что-то делают.Замечу, что недовольство в данном случае было связано не с тем, что группа детей с синдромом Дауна осложняла жизнь отряду, а с периодом адаптации (в начале смены), который всегда сложен для всех детей. Ну и, естественно,тревоге и недовольству проще прикрепиться к чему-то незнакомому, непонятному. Вожатые поступили абсолютно правильно:они собрали обычных детей и поговорили с ними так: «Вы заметили, что в нашем отряде есть необычные ребята? Может быть,у вас есть вопросы?» Посыпались не только вопросы, но и ответы самих ребят. Все начали высказывать, что им нравится или не нравится. Это был откровенный, серьезный разговор, все услышали друг друга.

На второй год, летом 2016-го, в лагерь «Радуга» приехали уже «бывалые» ребята, новичков среди них не было. Результаты смены оказались для нас неожиданными. К примеру, во время смены звоним родителям Феди узнать, как дела. А они, оказывается, уехали отдыхать. Если в прошлом году они сидели дома и были готовы мгновенно отреагировать на любой звонок, то в этом спокойно отправились на отдых. Это потрясающе! Еще одно событие этого лета —Марина, которая вообще поехала в лагерь «Малаховка» одна, по обычной льготной путевке, ей была знакома там только одна вожатая.Смена прошла замечательно, и радует, что после этого у лагеря появился кредит доверия к детям с синдромом Дауна. Успех Марины — результат многолетней работы семьи и помогающих специалистов.

На сегодня очевидно, что летний лагерь – это именно та естественная возрастная среда, где навыки детей с синдромом Дауна(умение общаться, налаживать контакт со сверстниками, навыки самообслуживания и другие) полностью востребованы, где они могут оказаться без родителей или сопровождающих. Ведь только в таких условиях ребенок, компетентный в чем-то, способен научиться пользоваться своей компетенцией, совершенствовать ее и полагаться на свои силы. Вместе с тем и у родителей появляются основания для того, чтобы начать больше доверять своим детям, давать им больше свободы, а с нею — и ответственности. Практика объединения детей в лагере чрезвычайно полезна всем детям. Это обогащающий, развивающий и облагораживающий опыт. 

Взгляд вожатого

Мария Пахомова, Даунсайд Ап 

К своей первой инклюзивной смене я подошла уже «бывалым» вожатым, имея за плечами опыт работы на девяти сменах, различных как по тематике, так и по возрастному составу отрядов. Летом 2015 года в подмосковном лагере «Радуга» мой младший отряд соседствовал с отрядом постарше, где были дети с синдромом Дауна. Именно тогда я и познакомилась с особыми ребятами поближе, а чуть позже, будучи студенткойвыпускного курса дефектологического факультета, начала работу с ними в группах Даунсайд Ап. Летом 2016 года я поехала в лагерь не просто вожатой, но и как сопровождающий ребят с синдромом Дауна.

На мой взгляд, многих проблем, связанных с собственными стереотипами и ожиданиями, мне удалось избежать, так как при подготовке смены я не акцентировала внимание на ее уникальности как инклюзивного проекта. Просто действовала согласно своей обычной стратегии подготовки: как правило, любой вожатый знает, какой у него будет отряд по возрасту, численному составу, что следует взять с собой. Так, для младшего отряда я всегда запасаюсь красками и мелками, а для старших вожу настольные игры и книги. Единственное, чем отличалась эта смена, – мне, как специалисту, предстояло стать регулировщиком взаимоотношений детей не только в рамках отряда, но и лагеря в целом. Здесь было важно продумать ответы на неизбежные вопросы ребят помладше, разработать материал для старших – дать им необходимую информацию о том, что такое синдром Дауна, как ведут себя такие дети, что им нравится, что нет, как к ним следует обращаться. Не столько потому, что для этого требуется определенная инструкция, сколько по запросу самих ребят – ведь многие увидят солнечных детей впервые.

Кроме детей, мне предстояло подготовить также и своих напарников – вожатых, знакомых с синдромом Дауна понаслышке и несколько опасавшихся именно из-за своей некомпетентности. Я направила их на сайт фонда «Даунсайд Ап», где в полном объеме представлена информация о синдроме. Забегая вперед, отмечу, что стратегия подготовки к смене, а в дальнейшем и работы этой смены, основанная на общеметодических принципах, дала свои плоды: и мои коллеги, и дети не делали существенной разницы между ребятами с синдромом Дауна и остальными, не обособляли их.

Конечно же, подготовка к смене была связана и с некоторыми конкретными опасениями. Солнечных ребят ехало на смену всего двое, мальчики Дима и Леша. И хотя я хорошо знала их, а они меня, это была новая ситуация.Я боялась, что мальчишки будут скучать вдвоем, обособятся от других ребят. К тому же оба мальчика не плавали – возникал вопрос, смогут ли они остаться на время в лагере с другими вожатыми, когда все остальные поедут в бассейн. Тут выделю, пожалуй, главную для меня проблему в работе с особыми ребятами на таких сменах: важно, чтобы с ними рядом находился человек, которого они знают и к которому привыкли.Я ассоциировалась у них с друзьями, родителями, фондом, приятными занятиями. Но вместе с тем моя роль изменилась: из педагога группы, с которым они взаимодействовали несколько часов в неделю, я превратилась в воспитателя – посылала чистить зубы, отводила на завтрак, проводила зарядку. И нередко двое моих подопечных решали лишний раз пошалить, когда их что-то просила сделать именно я. К другим вожатым ребята прониклись неподдельным уважением и любовью, что делало все мои опасения напрасными. Они собирались на зарядку гораздо оперативнее, если их приходил будить мой напарник, а просьбы о тишине имели больший эффект, если об этом просила моя напарница.

Как я уже упоминала, важной задачей для специалиста является также подготовка детского коллектива не только «своего» отряда, но и параллельных, ведь в условиях постоянного взаимодействия друг с другом у детей могут возникнуть вопросы. Единственное время, когда я могла провести с детьми беседу,— это тихий час. В современных детских лагерях ребята живут в комнатах маленькими группами, и это дает пространство для беседы. Мне пришлось повторить свой рассказ несколько раз, но вопросы после него я слышала совершенно разные. На этой смене меня поразило количество детей, осведомленных о синдроме Дауна: кто-то читал об этом, кто-то сталкивался с такими людьми в жизни (последние, кстати, как раз и стали проводникаминаших ребят в коллектив). Сложилось так, что соседи Димы и Леши по комнате учились вместе с детьми с синдромом Дауна, и они быстро нашли с мальчиками общий язык. Их совместное времяпровождение доказало обычным ребятам еще раз, что дети с синдромом Дауна интересны и готовы к общению.

До начала смены я много размышляла о том, как включить особых ребят в коллектив, но из-за того, что их было мало, т.е. они изначально не были замкнуты в своей группе, это включение прошло быстро, за то же время, когда весь отряд притирался друг другу, заводил новые знакомства. К тому же у Леши и Димы оказались очень разные темпераменты и активный Леша сам тянулся к коллективу, увлекая за собой Диму, которому требовалось больше времени, чтобы довериться окружающим. В первые дни для всех основной трудностью стала вербальная коммуникация с ребятами, не всем было понятно, что они говорят. Но вскоре и окружающие привыкли к их речи, и сами мальчики начали активно использовать при коммуникации жесты, визуальные образы.

Конечно, легче всего было включить Лешу и Диму в общую активность, когда отряд делал что-то под надзором вожатых, будь то игра на спортивной площадке или подготовка творческого номера. Но мы понимали, что если наши мальчики не общаются с отрядом вне этих занятий, то они не являются его частью. Тут сыграла роль заинтересованность в коммуникациис обеих сторон: ребята обменивались впечатлениями и, главное, обсуждали какие-то отвлеченные вещи, например привезенные из дома книги. Также «рейтинг» Димы и Леши существенно вырос, когда они освоились и продемонстрировали свое умение сострить, пошутить. Конечно, с их стороны были и попытки работать на публику, но детский коллектив не обманешь,и если многие шутки мальчиков стали «фишкой» отряда, то это точно был смех над шутками ребят, а ни в коем случае не над ними самими. Также лакмусовой бумагой в отношении особых ребят был момент применения ими  подросткового сленга, общение на равных.

Как я уже говорила, Леша и Дима — обладатели разных темпераментов, и здесь важно было всегда соблюдать четкий баланс, чтобы друзья не чувствовали себя разделенными и при этом были частью команды. Так, например, во многих подвижных играх, по условиям которых ребята должны были выполнять задания и передвигаться от одной «станции» к другой, Диму можно было оставить помощником на какой-либо «станции», дать ему отдохнуть, в то время как Леша неутомимо бегал с отрядом. На дискотеке Дима тоже уставал быстрее и уходил к тем, кто в это время смотрел мультик или читал книгу. На мастер-класс по пошиву чехлов для телефонов, который я проводила, Дима и Леша пришли вдвоем, на два часа против положенного одного, так как медленнее выполняли задание. При этом они не почувствовали себя брошенными – сначала им удалось сравнить свою работу с тем, что успел сделать за час другой отряд, а потом закончить ее параллельно со своим и получить такой же результат, как у всех.

Для каждого ребенка поездка в лагерь является большим стрессом – как бы он ни любил такие поездки, лагерь диктует свои условия и правила. Здесь важно помочь каждому адаптироваться: «сове» помочь встать в восемь часов утра, проследить за ее послеобеденным сном, ребенка, привыкшего не полдничать,убедить в пользе запеканки, а обладателю собственной комнаты дома объяснить очередность дежурства и уборки в комнате,общей с товарищами. У многих «солнечных» детей вырабатывается свой определенный темп жизни, и они привязаны к ритуалам и привычкам сильнее, чем их сверстники. В лагере у ребят возникли трудности, не выходящие за стандартные рамки такой ситуации: проблемы с утренним подъемом, соблюдением режима питания – один постоянно покушался на чужой кусочек сыра за завтраком, другой категорически отказывался от кефира на ночь, боясь поправиться. Ориентируясь на окружающих, они быстрее некоторых товарищей по отряду адаптировались к новому режиму жизни.

Таким образом, коммуникация с отрядом у ребят выстроилась хорошая и крепкая, конфликтные ситуации если и были, то незначительные, бытовые. Следующей задачей для меня и моих коллег стало отслеживание общего эмоционального фона отряда – как поведут себя дети в так называемый «кризис привыкания», когда социальные связи выстроены, режим усвоен, многие мероприятия пережиты и ребят становится сложнее чем-то удивить. К счастью, в этот период нам удалось разрешить несколько сложных ситуаций, в первую очередьблагодаря детям. Ближе к концу смены ребята разбиваются на микрогруппы, основывают собственные ритуалы — например, здороваются, пожимая друг другу руки.Девочкам особенно свойственны и важны физические контакты: обнять подругу, чмокнуть друга в щеку или потанцевать с кем-нибудь на дискотеке. Наблюдая за этим, наши дети также тянутся за остальными, но здесь не всегда возможно проследить ту тонкую грань, где заканчивается твоя свобода и начинается свобода другого. К счастью, Леша с Димой проявили себя как очень деликатные собеседники, и обычные ребята не только не ограничивали их в общении, но и направляли. Основные сложности возникли в общении с младшим отрядом: детям 8—10 лет всегда хочется побегать и подразниться, и тут наших особых ребят, легко увлекавшихся игрой, приходилось останавливать. Поэтому то, что ребята попали в отряд к своим сверстникам (детям 15—16 лет), пошло им на пользу, так как они ориентировались на соответствующие их возрасту стремления и интересы.

На мой взгляд, подобные инклюзивные смены являются хорошей площадкой для адаптации особых детей к жизни в обществе, важной как для ребят с синдромом Дауна, так и для их обычных сверстников. Действуя в различных ситуациях, от решения бытовых вопросов до интеллектуальных задач в рамках мероприятий, дети учатся взаимодействовать друг с другом без боязни быть неуслышанными или неправильно понятыми. Ребята приобретают бесценный опыт социализации, полезный обеим сторонам, – когда один не боится попросить помощи, а второй не отказывается ее оказать.

Подводя итоги и анализируя этот опыт, я могу сказать, что для максимально полезного отдыха детей и успешности инклюзивной смены необходимо несколько факторов. Это малое количество детей с синдромом Дауна в отряде (2—3 человека, не больше), соответствие отряда их возрастной группе, наличие в лагере специалиста-дефектолога. Спектр эмоциональных реакций детей широк, и важно обладать хорошей теоретической и практической базой для своевременной и оперативной помощи особому ребенку, ведь смена длится всего две-три недели. И конечно, самым важным фактором всегда будет детский коллектив. Нам невероятно повезло с обычными детьми — заинтересованными, открытыми, готовыми к погружениюв инклюзивную среду. Во многом это заслуга их учителей в школах, что не может не радовать меня как специалиста – ведь это значит, что в сложном и многогранном процессе включения людей с инвалидностью во внешний мир заинтересованы обе стороны. 

Лагерь движется в сторону инклюзии

Виктория Стронина, менеджер инклюзивных проектов компании «Мосгортур» 

Наша компания занимается организацией отдыха юных москвичей. Мы работаем в формате полного цикла: подбираем лагеря, составляем программу смен, готовим вожатых и сопровождаем детей в течение смены. Помимо выполнения госзаданияу нас есть возможность реализовывать интересные, перспективные проекты. Много лет в законодательстве существовал перечень ограничений, согласно которому некоторые категории детейне могли поехать в лагерь, в том числе и дети с синдромом Дауна. В 2014 году часть ограничений была снята, стало ясно, что организаторам детского отдыха необходимо будет подстраиваться под изменения и начинать действовать, адаптировать программы, готовить вожатых и т.д. И Мосгортур решился на эксперимент одним из первых: в 2015 году мы организовали смену, в которую включили детей с синдромом Дауна. За помощью в подготовке «солнечной» смены мы обратились к специалистам Даунсайд Ап.

Первый вопрос для организатора – это финансирование.Отдых ребенка с особенностями развития стоит дороже: кому-то нужны специальные приспособления, а в нашем случае был необходим дополнительный персонал и сопровождение специалистов. Экспериментальную смену мы проводили в лагере «Радуга», это коммерческий лагерь, площадка Мосгортура, где мы отрабатываем новые программы. Родители особенных детей не могли себе позволить приобрести путевки за полную стоимость – и мы открыли сбор, привлекли спонсоров. Это была целая эпопея, но в результате деньги собрали достаточно быстро. Так что в лагерь отправилось шесть детей с синдромом Дауна, от 13 до 16 лет.

Мы с сотрудниками Даунсайд Ап решили, что у ребят должны быть свои вожатые.Ими стали молодые специалисты фонда, которые быстро освоилиновую профессию. Весь педсостав лагеря знал, что смена будет инклюзивной. Мы старались подобрать вожатых, которым будет интересен этот проект и которые получают специальности, связанные с работой с особенными детьми, например учатся на дефектологов, логопедов. Несколько таких человек нашлись.

В нашем деле все часто решается в последний момент: до конца не было понятно, поедут ли дети, некоторые вожатые сначала согласились, а потом отказались работать в этой смене. Но когда все было готово, главное чувство, которое испытывал каждый из организаторов, – это тревога. Мы не знали, чего ждать, с какими трудностями мы столкнемся. У нас был большой список «что делать, если…». Но все же самое важное в любой смене – это педагогический состав. Как взрослые относятся к детям, так же и дети будут относиться друг к другу. Можно долго рассказывать, что все люди разные, но если ты невольно проигнорировал ребенка с синдромом Дауна и обычные дети это заметили, то весь отряд с ним не будет общаться. На первой смене все взрослые подсознательно постоянно ожидали трудностей и их нервозность передавалась детям.

Быть вожатым в инклюзивную смену – это огромная работа прежде всего над собой. Многие обычные студенты 2—3-го курса, не дефектологи, встречаются с людьми с особенностями впервые, им нужно пережить эту встречу, принять, что есть другие люди, инвалиды, что у них особая судьба, особый внутренний мир. При этом нужно жить в плотной сетке мероприятий, реагировать на вызовы каждого дня. В этом году один парень-вожатый был очень настроен поехать в лагерь и получить этот опыт, он ко всему подходилответственно, а к середине смены…перегорел. Поэтому в инклюзивном лагере обязательно нужен психолог для работы с вожатыми. Пока эту роль выполняют консультанты, которые на связи с вожатыми по телефону, и руководители лагеря – опытные педагоги.

В первый раз мы долго думали, куда определить ребят с синдромом Дауна: по возрасту они подростки, но по интеллектуальному развитию младше. И сделали один разновозрастный отряд из 30 человек, который разбили на подгруппы в надежде, что эти группы будут мобильно взаимодействовать. В итоге особенные ребята существовали обособленно, а вожатые пытались их интегрировать, подчас искусственно. В дальнейшем мы отказались от такой системы и формировали несколько отрядов с меньшим количеством детей. Мы поняли, что подростки 13—16 лет с синдромом Дауна отлично вливаются в средний возраст, к ребятам 10—12 лет.

Селить особых детей вместе с обычными или нет? Это всегда сугубо индивидуальный вопрос. Если ребенок сам может следить за порядком в своей тумбочке, соблюдать режим дня, то он может жить вместе с обычными детьми. Но на это способны не все, и нет ничего страшного в том, чтобы поселить особых детей отдельно, создав тем самым зону комфорта для всех.

Первые 2—3 дня, в так называемый оргпериод, все дети только привыкают к новой обстановке и друг друга мало замечают. У ребят с синдромом Дауна все происходит точно так же. По окончании этого периода важно с обычными детьми провести беседу об особенных. Вожатые думали, как это организовать в условиях жесткого режима лагеря. В итоге решили лично беседовать с детьми в их комнатах, вечером или в тихий час, когда они открыты к общению и сами задают вопросы.

Конечно, в течение смены с детьми с синдромом Дауна периодически возникали сложности. Некоторые ребята могли раздеться и выйти в коридор в нижнем белье, зайти в чужую комнату как в свою, устроить потоп в душе, сказать что-то неуместное. Они медлительные, дольше умываются, едят и одеваются, а значит, их нужно раньше поднимать, раньше приводить в столовую, позже оттуда забирать. Теперь вожатые точно знают, что особых детей будут передразнивать (как, впрочем, и остальных!), и нужно убедить их не воспринимать всерьез выходки задир. И обязательно нужно ждать нарушения личных границ, когда обычные дети будут жаловаться на них: «Он меня трогает». Чтобы этого не происходило, важно особенно четко выстроить правила в начале смены. К счастью, были и положительные открытия. Так, опыт нескольких смен показал, что особые дети могут многое в плане бытового самообслуживания. Это очень порадовало родителей. Сразу видно, когда ребенок в лагерь едет не первый раз – он гораздо быстрее ориентируется, в бытовом плане с ним проще.

Мы не меняли под «солнечных» детей общую программу лагеря, но на каждом мероприятии для них нужно было продумывать свои задания, давать им посильную роль, создавая тем самым ситуацию успеха. Важно было оставить их в общем пространстве, но при этом позволить быть самими собой. И ничего страшного нет, если кто-то начинал дремать на вечернем мероприятии. Такая нагрузка, не только физическая, но и психологическая, в разумных пределах даже полезна. Главное – правильно понять размер этой нагрузки. Мы все чаще видим радужные картинки инклюзии: когда ребенок на коляске и обычные дети держатся за руки и во всем вместе участвуют. Но это миф. Для каждого ребенка возможность интеграции своя.

К примеру, Дима почти всю первую смену просидел на скамейке и только под конец встал на зарядку. Во вторую смену он почти везде включался, а если не участвовал сам, то активно болел за свою команду. Для некоторых ребят быть болельщиком – это тоже включение, важная задача, хотя со стороны кажется, что инклюзии в этом нет.

Одно из достижений этого лета – Марина, которая поехала не в «Радугу», а в обычный лагерь по льготной путевке, на 21 день. Это идеальный вариант: сначала ребенок (как Марина в прошлом году) едет на короткую смену, на 7 дней, а потом уже на 14 или на три недели. Конечно, он должен быть морально готов к расставанию с родителями, к самообслуживанию и соблюдению режима, к существованию в социуме.

На сегодняшний день наша задача – набраться больше опыта, чтобы в лагере уметь работать с любым ребенком. Именно опытным путем мы пришли к тому, что оптимальное количество особых детей в отряде – двое-трое. Решили ввести в курс подготовки всех вожатых тему про особенных детей. Думаем, что очень полезно будет вывозить детей с синдромом Дауна на короткие смены во время осенних и весенних каникул – им будет проще оторваться от родителей ненадолго. И еще одно, в чем мы точно уверены и о чем говорим вожатым: если в лагере ты научишься работать с особенным ребенком, то справишься с любым.