Служение больным детям: Екатерина Грачева

Всю свою жизнь Екатерина Грачева (1866–1934) посвятила служению больным детям, отвергнутым всеми: родителями, родственниками, обществом. Она воспитывала и лечила тех, кого тогда называли идиотами, припадочными, калеками. Это были дети с психической и/или физической инвалидностью, которых Грачева сама находила в Петербурге и окрестностях. Она пыталась подобрать подход к каждому ребенку, исходя из его индивидуальных особенностей и способностей. Не имея специальной медицинской и педагогической подготовки, Е. К. Грачева создала уникальную методику гуманного воспитания и социализации детей с тяжелыми множественными нарушениями развития, привлекла к этой проблеме ведущих медиков и ученых, открыла школу и три приюта, написала методические пособия.

Родной брат этой удивительной женщины, Коля, до пяти лет не мог ходить, у него диагностировали эпилепсию без органических поражений нервной системы. В 1886 году, когда один за другим умерли их родители, Екатерина взяла брата на попечение. Недуг прогрессировал, приступы повторялись каждые три часа, и приглашенный психиатр поторопился предречь скорый «exitus letalis». Напрасными оказались все попытки поместить мальчика в клинику в Петербурге. Там не желали иметь дело с безнадежным больным, кончины которого ждали со дня на день. В декабре 1890 года Екатерина отвезла брата в часовню, к чудотворной иконе, и больной исцелился, приступы больше не повторялись. Впоследствии она говорила, что принялась за этот труд — уход за больными детьми — в память исцеления брата.

В дневнике Екатерины Грачевой «36 лет среди больных детей» описано ее каждодневное самоотверженное служение. Оно началось в 1894 году с того, что, проводя обследование в одной неблагополучной семье, Грачева увидела запуганную девочку Таню, которая спряталась от нее под столом. В 9 лет ее толкнула пьяная мать, девочка разбила голову о чугун и через год стала «совсем глупая». Мать умерла, отец пил. Грачева пыталась пристроить девочку в какое-либо учреждение, но ее не брали ни благотворительные общества, ни больницы, ни приюты. И тогда она с благословения архимандрита Игнатия (Малышева) организовала приют для отверженных душевнобольных детей в собственной квартире: поставила детские кровати с сетками, приготовила всё необходимое. Заметив полку для игрушек, ей сказали, что это лишнее: ведь «идиоты игрушек не понимают». «Я с этим не согласна, — писала в дневнике Грачева. — Как могут быть дети без игрушек». Один из основоположников олигофренопедагогики французский врач и педагог Эдуард Сеген сравнивал воспитание умственно отсталого ребенка с обучением речи глухонемого, ибо он представляет собой существо, которое «ничего не знает, ничего не может, ничего не желает». Всей своей деятельностью Грачева доказала, что процесс воспитания детей с глубокой умственной отсталостью должен быть нацелен на преодоление их изолированности от других детей и от общества. Она отстаивала принцип человечного отношения к людям с особенностями развития. Ее воспитанников посещали знаменитые ученые: В. М. Бехтерев, А. Ф. Остроградский, В. П. Осипов, Э. А. Гизе, В. В. Клименко, А. Ф. Лазурский и др., — и все они поражались самоотверженной подвижнической работе Грачевой по воспитанию тех, у которых, казалось, не осталось никакого шанса на спасение.

Немецкий психиатр Эмиль Крепелин, автор классификации психических болезней, ввел в науку термин «олигофрения» (малоумие). Но неясным осталось главное — возможно ли лечить больных с таким диагнозом. Одним из первых в России попытался ответить на этот вопрос И. В. Маляревский, открывший в 1882 году на окраине Петербурга «Врачебно­воспитательное заведение для детей­идиотов, эпилептиков и умственно­отсталых». Там стремились адаптировать детей к будущей жизни, прививали им трудовые навыки. В основном учили ремеслам, сельскохозяйственным работам, старались смягчить симптоматику болезни и минимизировать вредные привычки. Олигофренопедагогическое заведение

И. В. Маляревского за двадцать лет выпустило 401 воспитанника обоих полов.

Е. К. Грачева принимала в свой приют еще более сложных больных, даже тех, кто не умел самостоятельно пить и есть. Впервые в нашей стране она взялась воспитывать слепоглухонемую девочку, разработав особую методику психолого­педагогической работы с таким ребенком. Осознавая глубину страдания депривированных умственно отсталых детей, Грачева ощущала в себе призвание помогать этим несчастным. Екатерина Константиновна лично участвовала во всем, что касалось процесса воспитания в ее приюте: играла с детьми, кормила, выводила на прогулку и, что самое важное, оставалась с ними одна на всю ночь, когда все их страхи и недуги усиливались. С любовью и добротой Грачева описывает эпизоды жизни учреждения, подопечных которого она считала своими детьми, а они ее звали тетей Катей (а по ночам — мамой). Она писала: «Я так счастлива, что иного счастья мне не надо: детки мои, милые детки около меня». Спасенные жили у нее как в семье, она старательно избегала атмосферы казенного приюта.

Ей помогали благотворители; на открытие приюта они привезли подарки: сладости, куски ситца и бумазеи на белье, игрушки. Грачева устроила детям на Рождество елку, сожалея, что ее воспитанники не могут клеить и вырезать игрушки для нее, — ведь это такое веселое занятие! По воспоминаниям Екатерины Константиновны, в праздничный день детей переодели в новые красные платья и белые передники (в будни они носили темно­синие), чтобы создать особую атмосферу. На утренник в приют пригласили детей из бедных семей, однако здоровые дети боялись больных и, получив в подарок игрушку и сладкое, торопились уйти...

Выслушивая «знатоков», поддерживающих распространенное мнение о том, что «идиотов не лечат», Екатерина Константиновна решительно возражала: именно столь тяжело больным детям необходима медицинская помощь: «Неужели в громадном Петербурге не найдется ни одного врача — человека, который согласился бы один раз в неделю или хоть два раза в месяц посещать приют?» И ей это удалось! 31 декабря 1896 года она записывала: «…наконец удалось наладить медицинскую часть. Доктор Гизе почти ежедневно навещает приют, при тяжелых заболеваниях приезжает даже 2 раза в день, даже ночью. Летом его заменял д­р В. П. Осипов. Консультантом в приюте был проф. В. М. Бехтерев — к нему возили более интересных детей. Доктора Б. В. Верховский, С. А. Раппопорт и Е. Ф. Фридман и д­р С. А. Тривус — тоже посещали приют. Надо еще наладить учебную часть — тогда будет совсем хорошо».

Летом воспитанники Грачевой целые дни проводили в саду. Они окрепли, стали более послушными. Екатерина Константиновна решила начать регулярные занятия. Она купила книги, тетради, картинки, развивающие игры, карандаши. Покупки красиво разложили и позвали детей. Увидев так много «подарков» («точно елка», сказала няня), они вначале остановились, заулыбались. Потом, правда, все перерыли, карандаши уронили, картинки от лото и кубиков перепутали, так что пришлось спешно всё убрать.

Если в самом начале в приюте Грачевой были всего две воспитанницы, то к началу 1896 года с ней жили уже пять девочек. В феврале 1896 года, узнав, что на Песках (район Петербурга) девочку по имени Мотя держат под столом на привязи, Грачева поспешила туда. Семья Павловых обитала в подвале, на кухне, где постоянно шла стирка и от пара ничего нельзя было разглядеть. Кто­то схватил Екатерину Константиновну за ногу. «Не бойтесь, это она­то и есть, кого спрашиваете», — сказали ей. Под столом на четвереньках стояла девочка и скалила зубы. «Нельзя ее трогать, она кусается», — предупредили гостью. Она попросила показать девочку, но ее нельзя даже было вытащить из­под стола: веревка была коротка, узел затянут намертво, а разрезать мать отказалась: «Убежит, ищи потом». Грачева сказала, что возьмет Мотю в приют. Выйдя из подвала, она с удивлением увидела на соседнем здании вывеску «Фребелевские курсы». Здесь читали лекции о «наилучшем воспитании детей», но никого не взволновала судьба ребенка, содержащегося как животное.

Когда родители Моти привезли ее к Грачевой, мать просила не бить ее много, а отец, наоборот, говорил, что без розги ничего не сделаешь, слов она не понимает. Когда ее стали мыть, девочка кричала, сопротивлялась, кусалась, трое взрослых едва с нею справились, — очевидно, мытье ей было совсем незнакомо. На стуле сидеть она не умела, ела, лежа на полу, без ложки, как животные. Уложить ее на постель оказалось невозможным — даже с матраца, положенного на пол, она сползла, свернулась клубочком и так уснула. Екатерина Константиновна приступила к невероятно сложному процессу воспитания этой девочки.

Летом в соседнюю квартиру забрался мальчишка, стащил котлету и хлеб. Его поймали. Поведение его было странным, на вопросы он не отвечал, прыгал, хохотал. «Да он из ваших, берите его», — решили присутствующие. Так у Грачевой появился первый мальчик.

В начале осени того же 1896 года приют переехал из двух комнат в большую квартиру, появилась возможность разделить воспитанников по степени тяжести заболевания. «Занятия тогда пойдут более правильно», — надеялась Грачева. Ее беспокоило, что она мало знает, но никто ей ничего не мог посоветовать, никакие методики не подходили к ее детям.

5 сентября она записывает: «Ездила в Эммануиловский приют, хотела посоветоваться о воспитании детей. Только день даром потеряла. Сказали: “Надо наказывать”. Нет, никогда я не соглашусь с этим. Как можно наказывать боль­ ного ребенка? Неужели еще наказаниями я их буду мучить? Нет, никогда! Пусть хоть детство у них будет радостное. Светлым воспоминанием останется оно для тех, кого придется переводить в больницу для душевнобольных, где они до смерти будут лишены свободы».

Полностью исключив применение всяких насильственных мер к больным детям, Екатерина Константиновна вместе с воспитательницами­единомышленницами ласковым, гуманным отношением к своим подопечным добилась выдающихся результатов в педагогической и психотерапевтической деятельности. Ее дети носили чистую и опрятную одежду, соблюдали четкий режим, проживали в красивых помещениях. Грачева старалась понять причину раздражения или недовольства ребенка, а не видеть в этом только патологию или капризы. Поразительно: эта подвижница так любила своих больных подопечных, как иным родителям не удается любить здоровых детей.

Она настаивала, что воспитанникам полезны ежедневные подвижные игры, хотя они даже не умели ничего держать в руках. Приучаясь играть с большим мячом, дети постепенно обучались многим полезным движениям, стали бить меньше посуды, меньше обливаться. Ей хотелось наладить правильную гимнастику, а ей говорили о «лишних затеях»: «Дети сыты, живут в чистоте и тепле, не обижены, чего же больше?» Она возражала: «Но разве это все, что нужно челове­ ку?» Проблема состояла в том, что этих несчастных больных больше никто за людей не принимал.

Порой Екатерина Константиновна нанимала коляску и ехала с детьми кататься. Каждый ребенок по­своему выражал радость. Все обращали на них внимание, но Грачева надеялась, что обилие новых впечатлений благотворно ска­ жется на состоянии детей: «Надо разбудить их спящий мозг». В помещении приюта дети часто сидели, ничего не делая, ничем не интересуясь, а во время катания все они смеялись, на что­то показывали, болтали, особенно им нравился звонок конки. Когда ей твердили о напрасной трате денег на эти прогулки, она парировала: люди ходят в театр, покупают наряды, почему же она не может себе доставить удовольствие? Ведь радость детей — это ее радость.

В 1897 году архимандрит Игнатий (Малышев), выкупивший в свое время у Грачевых дом и благословивший Екатерину Грачеву в память об исцелении брата помогать больным детям, перед смертью завещал весь дом приюту. Увеличились пожертвования, выросло число воспитанников. Но проблема организации занятий по­прежнему казалась неразрешимой, ибо никто не знал, как обучать таких детей. На своем опыте Грачева убедилась: «Всё то, что продается в изящных коробочках, красиво разложенное, не годится моим деткам: материала мало, рисунки слишком трудны». Как никто другой знавшая своих подопечных, она сама стала разрабатывать занятия и пособия для воспитанников.

Колоссальные усилия подвижницы оказались не напрасными. Ее труд высоко оценил посетивший приют известный сурдопедагог А. Ф. Остроградский. «Он заинтересовался моими занятиями, особенно книгой с картинками, которую я сделала для Кати, — записывает Грачева в дневнике. — Александр Федорович дал мне прекрасную мысль завести записи об успехах детей. Кто, что, во сколько времени выучит? Когда, какое слово или звук в первый раз правильно произнесет?»

В мае 1898 года в присутствии городских учителей и членов Общества помощи бедным и больным детям Е. К. Грачева представила достижения своих воспитанников. Дети не боялись, просили «еще спросить», охотно показывали свои работы и тетради. Казалось, их успехи невелики: лучшая ученица пишет и читает легкие слова по складам, счет освоила в пределах десятка, многие считают только до пяти… Но какой колоссальный ежедневный труд потребовался, чтобы этому их научить!

После «экзамена» детей ожидало угощение, а гостей — чаепитие, во время которого одна учительница высказала мысль об открытии «школы для отстающих и припадочных детей», горячо поддержанную многими. Ведь первых исключают, а вторых не принимают в школы. Двое возражали: такую школу открыть нельзя, в ней не будет учеников: «Кто захочет поместить своего ученика в школу дураков?»

Но уже через 2 месяца школа была открыта! Дети гордились, что участвовали в ее устройстве, — ведь их работы продавались на лотерее, а деньги пошли на обустройство класса. Была приглашена опытная учительница. А Екатерина Константиновна с энтузиазмом занялась занятиями с младшей группой. Дети полюбили школу, а после Рождества пришли матери троих здоровых, но бедных детей — просить, чтобы их приняли в эту школу.

Приобщая детей к чтению, развивая их речь, воображение, память, мышление, Е. К. Грачева заложила основы руководства чтением ребенка с ограниченными интеллектуальными возможностями. В открытой ею школе чтение занимало одно из важнейших мест в процессе воспитания детей­олигофренов, поэтому важной целью стала организация библиотеки при школе и приюте. На основе методологического принципа неделимости развивающих, профилактических и коррекционных задач Грачева разработала особую концепцию коррекционно­воспитательной деятельности. В трех классах школы за 9 лет, с 1898 по 1907 год, обучалось 134 ребенка. Здесь они проходили в адаптированном виде предметы обычной школь­ ной программы: письмо, чтение, арифметику, Закон Божий, пение, рисование, жизнь растений, естествознание, а также обучение ремеслам.

В 1899 году приют занял весь дом на Белозерской, здесь были открыты специальные отделения для глубоко умственно отсталых: для малолетних, для «поддающихся развитию эпилептиков и идиотов», а также для «агрессивных идиотов». В том же году приюту пожертвовали дачу в Полюстрове, и на лето 1900 года 20 детей перевезли на дачу. Из экономии дважды в неделю Е. К. Грачева сама привозила туда чистое белье и отвозила в город грязное. Ее упрекали: прилично ли начальнице грязное белье возить? Она парировала: никакой труд не может быть унизителен.

В 1900 году с целью основания в России приютов «для умственно отсталых, идиотов, эпилептиков и инвалидов» по почину Е. К. Грачевой было создано благотворительное общество «Братство во имя Царицы Небесной» во главе с графиней О. Д. Апраксиной. Отовсюду стали приходить прошения о приеме больных детей. При приюте открыли курсы для сестер­нянь, где лекции читали не только врачи, но и сама Екатерина Константиновна. Вышла ее брошюра

«Беседы с сестрами­нянями о воспитании и развитии детей­идиотов и эпилептиков» (1902), в которой Грачева давала анамнез больных детей до помещения их в приют.

В сентябре 1902 года построено и освящено новое здание приюта. На первом этаже находилось «слабое отделение для полных идиотов и для беспокойных», на втором — канцелярия и Фребелевское отделение (Отделение Фребелевского общества — объединения педагогов, поддерживающих идеи Фридриха Фрёбеля, создателя детских дошкольных учреждений.). На третьем — школа и ремесленное отделение, на четвертом — столовая для сестер и их спальни. На всех лестницах установили предохра­ нительные сетки. Была своя баня, души с холодной, теплой и горячей водой для водолечения. В бельевой и гладильне старших девочек приучали к полезному труду. Екатерина Константиновна, глядя на новый дом, и радуется, и беспокоится: «Все предусмотрено, все сделано, чтобы детям хорошо в нем жилось, но где я найду много добрых людей, которые будут любить и жалеть моих несчастных деток? Так хорошо жилось в первых двух­трех комнатах в маленьком деревянном доме. Там была родная семья, здесь будет большой приют­больница».

Один московский доктор, ездивший за границу осматривать детские учреждения для эпилептиков, заметил, что нигде в заграничных приютах он не видел таких веселых детей, как в приюте Грачевой. Она записала в дневнике: «Это лучшая похвала, которую я слышала за время моей работы. Отныне я ставлю мерилом моей работы НАСТРОЕНИЕ ДЕТЕЙ. Они веселые, довольные — все хорошо. Если раздражены — надо узнать причину и немедленно изменить то, что их раздражает».

В 1903 году Грачева сумела организовать при приюте амбулаторию для бесплатного лечения и обследования больных детей перед помещением их в приют. В амбулатории активно работали врачи В. М. Бехтерев и А. С. Грибоедов.

В работе «Руководство по воспитанию отсталых детей и идиотов» (1907) Е. К. Грачева утверждала, что общество должно принимать участие в воспитании умственно отсталых детей, поскольку таким образом оно оберегает и себя от большего зла, естественно причиняемого ему «оставленными без должного призора и одичалыми умственно дефективными элементами». Е. К. Грачева одна из первых в нашей стране столь многопланово занималась воспитанием и обучением детей с глубокой умственной отсталостью и продемонстрировала пример человечного отношения к этим детям. Не видя разницы в целях и ценностях воспитания больных и здоровых детей, Грачева отстаивала принципы гуманизма: надо развивать позитивные тенденции ребенка и сглаживать негативные, заботиться, чтобы в учреждении ему жилось хорошо и чтобы он смотрел на него как на родной дом, воспитывать из ребенка трудоспособного и полезного члена общества.Чтобы приучать детей к огородным работам, в июне 1903 года Е. К. Грачева открыла сельскохозяйственную школу на 50 детей в Райволо (ныне поселок Рощино на Карельском перешейке). Некая благотворительница пожертвовала 5 десятин земли и 40 тысяч рублей для устройства приюта в Москве, его открыли в 1905 году. Здесь с детьми работали сурдопедагог Ф. А. Рау и психиатр В. А. Гиляровский, они обучали сестер. В 1907 году состоялся первый выпуск сестер в Москве.

В 1910 году, отправившись в Мариинский приют на ст. Удельной, Грачева организовала там обучение и гимнастические занятия для детей. Воспитанники стали работать на огороде, ухаживали за птицей и домашними животными.

После 1917 года Екатерина Константиновна продолжала работать в бывшем Мариинском приюте, который сначала назывался Мариинской вспомогательной школой, а затем был объединен с бывшим Эммануиловским приютом и стал детдомом № 54.

В 1929 году Е. К. Грачева по состоянию здоровья вышла на пенсию, но помогала детскому дому и работала над книгой «Воспитание и обучение глубоко отсталого ребенка», опубликованной в 1932 году с предисловием Л. С. Выготского.

Екатерина Константиновна скончалась в 1934 году, место ее захоронения неизвестно. За годы своего служения она взяла под свою защиту и воспитала около двух тысяч обездоленных детей. Всему нашему сообществу преподавателей, педагогов и воспитателей важно сохранить память об этой выдающейся подвижнице, всю свою жизнь без остатка отдавшей милосердию, воспитанию и обучению детей с глубокой степенью умственной отсталости и другими нарушениями развития.

Литература

1. Грачева Е. К. Воспитание и обучение глубоко отсталого ребенка / Предисл. Л. С. Выготского. М. ; Л., 1932.
2. Грачева Е. К. Беседы с сестрами­нянями о воспитании и развитии детей­идиотов и эпилептиков. СПб., 1902.
3. Грачева Е. К. Руководство по занятию с отсталыми детьми и идиотами. СПб., 1907.
4. Грачева Е. К. Приюты­школы для детей­идиотов и эпилептиков в Швеции, Франции и Германии. СПб., 1909.
5. 36 лет среди больных детей : дневник Е. К. Грачевой// Замский Х. С. Умственно отсталые дети. М., 2008. С. 355–386.
6. Князев Е. А. История отечественной педагогики и образования. М., 2017.
7. Князев Е. А. Россия: от реформ к революции (1861–1917 годы). М., 2007.