Главная / Электронная библиотека / Новая жизнь. Истории детей, уехавших вопреки закону Димы Яковлева
Чтобы продолжить просмотр материалов Электронной библиотеки, вам необходимо зарегистрироваться или авторизоваться
10137

Новая жизнь. Истории детей, уехавших вопреки закону Димы Яковлева

Описание:

Два года назад был принят закон, запрещающий российским сиротам находить родителей в США. Позже было сокращено или отменено усыновление и в другие страны.

Общество постарались убедить: данный закон принят исключительно в интересах детей. В ход шли и патриотические воззвания: «наши дети должны жить на Родине», и страшилки о том, что иностранцы, а в частности американцы берут детей лишь «ради денег», «сексуальных утех» или «на органы». Население, которое, в большинстве своём, в глаза не видело ни сирот в детдомах, ни американских родителей и никогда не думало ни о тех, ни других, послушно повторяло эти мифы.

И другим не дам, и сам не возьму

В результате, согласно опросу ВЦИОМ, проведённому в январе 2013-го, 76% россиян поддержали закон. Чаще всего они объясняли свою позицию убеждением, что российские дети должны усыновляться соотечественниками, а государство обязано самостоятельно решать проблему сиротства. При этом лишь 14% опрошенных признали, что в той или иной степени готовы задуматься о том, чтобы принять в семью ребёнка, из них только 4% заявили, что имеют такое желание. Возможность же взять ребёнка с серьёзными проблемами со здоровьем и отклонениями в развитии даже теоретически готовы были рассмотреть не более 4% россиян. А личный опыт усыновления имелся всего лишь у 2%.

Между тем, до принятия закона каждый год родителей в других странах находили 3500–4000 российских сирот. При этом примерно треть из них — в США. Пусть фотографии детей, всё же успевших уехать, сами расскажут, как сложилась их судьба.

Вика-Джейми

Вы знаете, что такое обыкновенное чудо? Вот оно. И дело, конечно, не в Америке и не в России, а просто в семье и в любви. Вот что на самом деле отнял у детей этот закон.

Пятилетняя Вика (Джейми) c синдромом Дауна из Москвы была усыновленаДжиной и Уэйном Боннер из штата Юта в декабре 2012 года. Она оказалась одним из последних детей, которых американские родители всё же успели увезти домой. В детдоме Вика часто болела и попадала в больницу, но дома все проблемы со здоровьем были забыты. В сиротском учреждении никто не занимался специально её образованием и развитием, а сейчас она ходит в школу для детей с особыми потребностями и дополнительно занимается в классе с самыми обычными учениками. Когда она только попала в семью, она не знала ни слова по-английски и могла произнести всего лишь несколько слов на русском. Сейчас она свободно понимает английский, может произнести очень многое и продолжает заниматься речевой терапией. Джейми ходит на балет, гимнастику, плавание. Кроме того, в её жизни появилось всё то, чего она не знала и могла никогда не узнать: поездки на отдых всей семьёй, свои собственные вещи и игрушки, зоопарк, балет, кино, верховая езда, ночёвки у бабушки с дедушкой, походы в горы и, конечно, любящие её мама, папа и сёстры.

Саша и Даша

Шестилетний Саша из Владивостока был усыновлён Сарой Вестенберг в 2008 году. Ей сказали, что это лишь второй случай усыновления из того детдома. Перед тем, как забрать ребёнка из России, Сара выучила русский язык. В Америке Саше сделали 6 операций, чтобы исправить врождённую двустороннюю расщелину нёба и губы и устранить последствия неудачной операции в России. Только после этого он смог улыбаться.

Саша до и после усыновления.

Фото из личного архива

В апреле 2011 у Саши появилась сестра, 6-летняя Даша. У неё был тот же диагноз. Чтобы удочерить Дашу, Саре пришлось 12 раз приезжать в детдом. Саша ездил вместе с мамой. «Это было специализированное учреждение для детей с психиатрическими проблемами, отделённое от остального мира высокими стенами и охраной с собаками. Мне так и не смогли объяснить, почему Даша была помещена туда. За время моих поездок туда я видела и случаи жестокого обращения с детьми, и тех, кто действительно заботился о них. Это был очень тяжёлый опыт...» В Штатах Даше также сделали операцию, ещё одна впереди. Сейчас она плавает, ходит на танцы, занимается рисованием. Саша тоже любит плавать, а ещё играет в футбол, увлекается гимнастикой и шахматами. Летом всей семьёй они садятся на велосипед-тандем, на котором можно поместиться втроём, и путешествуют по округе.

В 2012 году в этой семье должно было случиться прибавление — Даня и Лера, близнецы, родившиеся в Новосибирской области в 2011 году. Помимо лицевой расщелины, у них были и другие диагнозы, заставившие их биологических родителей написать отказ. Чтобы получить согласие на их усыновление, Сара прошла через несколько собеседований и проверок в США, а потом в России. Но процесс усыновления, начатый в январе 2012 года, был прекращён с принятием закона. «Как бы я хотела, чтобы Лера и Даня были с нами!.. Или чтобы мы могли убедиться, что они в безопасности, и помочь им, чем только можем. Когда закон был принят, я проплакала несколько месяцев. Только потом смогла заставить себя убрать кроватки, вынести все вещи и игрушки, которые мы с детьми выбирали для них... Нам по-прежнему больно заходить в эту комнату».

Саша и Даша с мамой. Фото: Из личного архива

Полина

Полина, девочка с особенностями развития из Владимирского детдома, была удочерена в апреле 2012 семьёй из штата Мэриленд. Тогда ей было 6 лет. Сейчас она уже свободно говорит по-английски, ходит в детский сад, где ей очень нравится. Полина — дружелюбный и весёлый ребенок, её любят все, кто знает. А ещё она очень настойчивая и упорная и, попав в семью, развивается не по дням, а по часам. Она ходит на подготовительные занятия при той же школе, где учатся её старшие брат и сестра, а кроме того, занимается с логопедом и физиотерапевтом, который помогает ей восстановиться после сиротского учреждения.

Полина до и после усыновления.

Фото из личного архива

Даша-Изабэлла и Настя-Фиби

Трёхлетняя Даша и двухлетняя Настя, сироты с синдромом Дауна из Красноярска, были удочерены Мэтью и Лизой Смит из штата Огайо в 2011 году.

Про Дашу персонал дома ребёнка говорил им: «кусок мяса» и «абсолютно бесперспективна». Тогда Даша, действительно, едва могла ползать и совсем не говорила, не умела жевать и есть самостоятельно. Но, едва увидев свою будущую маму, девочка прижалась к ней и разрешала носить себя на руках и обнимать. А при виде папы плакала от страха — ведь в доме ребёнка почти не бывает мужчин. Но неделю спустя она привыкла и наконец разрешила папе тоже брать её на руки. Когда несколько дней спустя родители впервые вынесли Дашу погулять, она боялась всего — звуков, запахов, солнца... В России Даше, бесперспективной сироте, не была оказана ни медицинская, ни педагогическая помощь. После того, как она стала любимой дочерью Беллой, она прошла через несколько операций и дополнительную терапию, начала посещать детский сад и группу подготовки к школе. Сейчас Белла говорит предложениями, знает алфавит, умеет считать, знает цвета. Она ест самостоятельно, любит петь и танцевать. Белла любит плавать, ездить куда-нибудь всей семьёй, а этим летом она впервые играла в бейсбол в команде. Вся семья обожает её, а девочка каждый день встречает родных с распростёртыми объятиями и целует по много раз в день. «Мы каждый день благодарим Бога, что Белла стала частью нашей семьи. Она милая, очаровательная и весёлая маленькая девочка. Братья и сёстры души в ней не чают, а уж как мы любим её!..»

Даша до и после усыновления.

Фото из личного архива

Вторая малышка — Настя, а теперь Фиби Анастасия — в доме ребёнка была очень стеснительной и зажатой, почти не выходила на контакт. Первые дни дома, наоборот, она как будто оттаяла, а потом началась адаптация, о которой так часто предупреждают всех приёмных родителей. Настя стала агрессивной и неуправляемой, её было очень трудно успокоить. «Я тогда часто плакала, — говорит Лиза, — но мы все любили Фиби и понимали, что ей тоже очень непросто. Мы старались делать всё возможное, чтобы ей помочь. И постепенно всё стало хорошо, она полюбила нас так же, как и мы её, и поверила нам». Дома Настя-Фиби получила помощь кардиолога, офтальмолога, эндокринолога, гастроэнтеролога и педиатра. Ей сделали операцию на глазах, удалили аденоиды, исправили слух, подобрали очки. Сейчас она ходит в группу подготовки к школе, играет в бейсбол. Мэтью и Лиза нашли биологическую мать Насти, которую они называют «её первая мама» «Она навещала её в доме ребёнка. Мы знаем, что она очень любит дочку, но не смогла дать ей семью. Мы переписываемся, отправляем ей фотографии Фиби, рассказываем о её жизни, а первая мама посылает ей подарки на день рождения. Ей очень важно знать, что её девочка в безопасности и так любима нами. А мы благодарны ей и всем, кто помог нашей маленькой дочке, нашей Фиби-Настеньке, попасть домой. Мы надеемся, что однажды этот закон будет отменён и другие дети тоже смогут найти семью — неважно, в России или в Америке, главное, любящую».

Фиби Анастасия до и после усыновления.

Фото из личного архива

Всего в семье Смит 7 детей — кровные сын и дочка без особенностей развития и пять приёмных с особыми потребностями.

Пятилетнюю Аню удочерили в 2011 году. Она привязалась к будущим родителям ещё с первой встречи и плакала, когда персонал детского дома уводил её от них. В России Ане не была оказана никакая медицинская помощь — по крайней мере, её родителям ничего про это не известно. Когда девочку забирали домой, она была вся покрыта ранками и расчёсами. Врачи детдома говорили, что это реакция на пищевую аллергию. Дома выяснилось, что у неё нет никакой аллергии, зато есть проблемы со слухом, который ей исправили. В сиротском учреждении никто не занимался Аниным образованием — считалось, что ребёнку с синдромом Дауна это не нужно. Сейчас она ходит в школу, что ей очень нравится, и уже умеет немного читать и писать. Также Аня занимается плаванием и принимает участие в Специальной Олимпиаде.

Настя-Кендил

Ещё одна Настя, четырёхлетняя сирота из подмосковного детдома, была удочерена в 2012 году. Её родителями успели стать Гретхен и Крис Джиллетт из штата Миссиссиппи. Им говорили, что у девочки церебральный паралич, но дома этот диагноз не подтвердился. Однако у Насти были большие проблемы со зрением и сильное косоглазие. Ей сделали две операции на глазах и подобрали очки, о которых, к сожалению, в детском доме никто и не думал. Сейчас Настя, а вернее, Кендил-Анастасия ходит в школу, она уже научилась читать, писать и решать простые математические задачи. Ещё она занимается гимнастикой и искусством, обожает ходить в зоопарк и отправляться всей семьёй в музеи, на пляж или на прогулку. Кендил души не чает в своей младшей сестрёнке, а два старших брата заботятся о ней и разрешают принимать участие во всех своих играх.

О мифах

Напоследок хотелось бы сказать о двух популярных мифах: «американцы усыновляли ради денег» и «иностранцы отбирали у нас лучших детей». Комментирует Лариса Уланова, урождённая москвичка, а теперь гражданка США, мама двух кровных дочерей и приёмного сына, которого она усыновила как раз перед принятием закона: «В среднем усыновление из России обходилось американской семье в 50 000 долларов и ни в коей мере не было легче усыновления внутри своей страны. Российская сторона предъявляла высокие требования к материальному достатку усыновителей. Один только пакет собранных документов (на меня одну, без мужа, без малолетних детей, а в этом случае умножайте на 3–5) весил 6 кг. Всего же таких пакетов надо было четыре. Также нужно понимать, что никаких выплат от государства американские усыновители (в отличие от российских) не получают».

Что касается «утечки лучших детей», то, согласно 4 пункту 124 статьи Семейного кодекса РФ, усыновление детей в России иностранными гражданами допускается, только если не представляется возможным передать этих детей на воспитание в семьи российских граждан, постоянно проживающих на территории РФ. Для этого все сведения о детях-сиротах вначале передавались в федеральную базу данных для потенциальных российских усыновителей и лишь год спустя разрешались для передачи иностранцам. Иностранцы могли только сообщать агентству общие пожелания: пол, возраст, наличие братьев-сестёр и диагнозов. Вот как это описывает та же Лариса Уланова: «Я сформулировала свои пожелания так: мальчик, желательно дошкольного возраста, с инвалидностью, но не лежачий, так как у меня дома много ступенек и нет условий для инвалидной коляски. И записала заболевания, которые не были бы для меня причиной отказа: ВИЧ, гепатит C, отсутствие руки или ноги, проблемы с сердцем, зрением, слухом и пр. Потом уже в Москве в Министерстве образования мне предложили несколько анкет детей.Руслан, а теперь Джулиан Руслан, мой Юлик, был первым из них. К этому времени у него было уже около пятнадцати отказов — узнав, что у него нет одной руки, усыновители отказывались даже знакомиться».

Похожие материалы